Повседневная жизнь англичан в эпоху Шекспира - Элизабет Бартон Страница 45

Причиной несчастья стал дракон. Высоко над стенами замка он извергнул петарды, взорвавшиеся с поразительным шумом и вспыхнувшие золотыми яблоками, которые должны были сгореть в воздухе, но расчет не оправдался. Четыре дома в Уорике и окрестностях были охвачены огнем, что вызвало панику и на улицах.

Мельница Генри Купера, стоявшая у реки за замком, сильно пострадала от пожара, несмотря на то что несколько аристократов и джентльменов — среди которых были граф Оксфорд и мистер Фулк Гревил — бросились из замка к мельнице, чтобы помочь хозяину. Они наблюдали за фейерверком в честь визита в Уорик королевы Елизаветы и видели, как огненный шар упал на соломенную крышу мельницы. Нам неизвестно, что удалось спасти благородному графу и отважному джентльмену — если вообще удалось, — но собравшиеся в замке гости посочувствовали Генри Куперу и собрали для него пожертвования. Вырученная сумма составила 28 фунтов стерлингов 12 шиллингов и 8 пенсов.

Поскольку елизаветинцы очень любили фейерверки, то урон, который те часто причиняли, рассматривался как одна из привычных случайностей, связанная с приятным времяпрепровождением. А хороший отдых требовал усилий, особенно если дело касалось игр на открытом воздухе. «Иногда они ломали шею, иногда спины, ноги или руки; иногда один член выбивали из сустава, иногда другой; бывало, что из носа хлестала кровь или глаза вылезали из орбит... победитель тоже пострадал, и у него были такие тяжелые раны, ушибы и повреждения, что он от них умер».

Перед нами вовсе не описание страданий, вызванных пытками, как можно было бы подумать, а обычный отчет об игре в футбол, в которую англичане играли с большим удовольствием. По общим отзывам, в спортивных играх проливали не меньше крови, чем пускали врачи.

Во время игры в палки — очень популярной на сельских ярмарках и деревенских праздниках — проигравший легко мог получить сотрясение мозга или умереть от трещины в черепе, поскольку главная цель игры заключалась в том, чтобы заставить противника пролить кровь, нанеся ему мощный удар по голове дубиной. Стекающая по лицу кровь указывала на проигрыш, и при этом было неважно, был человек в сознании или нет. Если везло, то побежденный отделывался переломом руки или вывихом плеча.

Большой популярностью пользовались борьба и схватка на палашах, в которых с равным успехом можно было лишиться конечностей и жизни. Сломанные во время борьбы ребра были обычным делом. Сельские и деревенские игры были намного более жестокими и кровавыми, чем состязания, в которых участвовали более знатные особы; но даже Калидор в «Королеве фей» Эдмунда Спенсера ^[93] чуть не сломал шею своему противнику во время поединка, а он был образцом обходительности и учтивости.

Под обходительностью изначально понимались изящные манеры и вежливое поведение придворной дамы или кавалера. Особое внимание ей уделяли в Италии, где книги об этикете и учтивом поведении были очень популярным чтением вслед за «Придворным» Бальдасcape Кастильоне ^[94]. Даже пиры Борджиа отличались вычурной элегантностью и обдуманной красотой. Грубые шутки осуждались как варварские, но при этом допускалось отравление гостя или чьей-то жены, если это было сделано достаточно ловко. Для итальянцев того времени воплощением варварства, неучтивости и неопрятности были немцы, тогда как Боккаччо говорил о дикости французов, грубости испанцев и хитрости англичан. По итальянским стандартам англичане были просто шайкой хитрых варваров, наслаждающихся бессмысленными и жестокими играми. Но тем не менее английские придворные, джентльмены и знать чрезвычайно гордились собственными успехами в беге, прыжках, фехтовании, стрельбе и турнирах.

В Уайтхолле были арена для турниров, кегельбан, арена для борьбы и теннисные корты. Их построил отец Елизаветы, обожавший все эти виды спорта. Королева предпочитала турниры игре в теннис, поскольку они были красочными, полными щегольства и лести, великолепия, шика и соперничества и центром всего этого была она. В молодости Генрих VIII был страстным поклонником тенниса и, находясь во Франции, играл в него каждый день, ставя на себя огромные суммы — по 2 тысячи крон. Но он не мог быть столь же хорош на теннисном корте, как на турнирной арене, поэтому все время проигрывал. В конце концов, Екатерина Арагонская в интересах экономии уговорила его остановиться.