Чингисхан - Рене Груссе Страница 45

Справедливость доводов жены поразила Чингисхана Будущность его династии, в самом деле, была поставлена на карту, и вот тут-то его метафизические страхи исчезли Он снова стал человеком действия, тем государственным мужем, которого знали его приближенные и народ.

— Теб-Тенгри сейчас явится, — заявил он брату — Я разрешаю тебе поступить с ним по своему усмотрению.

Более подробных инструкций Темуге не требовалось. Он вышел из царской юрты и направился к трем воинам, слывшим отменными борцами. Вскоре к Чингисхану пришел со своими семью отпрысками Мунлик. Едва Кокочу сел, как Темуге схватил его за воротник.

— Вчера, — крикнул он шаману, — ты заставил меня просить у тебя прощения. Давай-ка попытаем жребия!

После этих слов Темуге потащил колдуна к двери. Тот начал отбиваться. Враги сцепились. Шапка Теб-Тенгри покатилась по полу и остановилась у очага. Предвидя дальнейший ход событий, Мунлик подобрал ее, поцеловал и спрятал у себя за пазухой. Чингис приказал противникам выйти на улицу и продолжать единоборство там. За дверями царской юрты уже стояли три силача, приглашенные Темуге-отчигином. Как только шаман переступил порог, они на него набросились и, оттащив в сторону, сломали ему позвоночник, после чего бросили безжизненное тело в дальний угол двора, возле телег.

Сделав свое дело, Темуге возвратился в юрту брата и дал ему следующий, довольно своеобразный, отчет:

— Теб-Тенгри заставляет меня молить о пощаде, а сам не хочет принимать приглашение попытать жребия: притворяется лежащим. Видно, что он друг на час!

«Папаша» Мунлик тут же понял, что произошло. Залившись слезами, он проговорил:

— Нет у Великой Матери Земли столько каменьев, нет у моря и рек стольких ручьев, сколько было моих дружеских услуг.

Однако шестеро его сыновей повели себя менее смиренно. Загородив вход, они окружили Чингиса. Тот, понимая опасность своего положения, вырвался из их рук и крикнул:

— Расступись! Дорогу!

Выскочив на улицу, он стал звать на помощь. Стража немедленно образовала вокруг него стену из своих спин.

Убедившись, что колдун мертв, Чингис приказал положить его в юрту, закрыв ее дверь и дымник. Вечером третьего дня верхнее отверстие, как гласит легенда, открылось, и мертвец вылетел оттуда. Этому «чуду» официальное объяснение дал хан:

— Теб-Тенгри пускал в ход руки и ноги на братьев моих. Он распускал меж ними неосновательные и клеветнические слухи. Вот за что Тенгри его невзлюбил и унес не только душу его, но и самое тело!

Мунлику он высказал все, что о нем думал:

— Ты не удерживал нрава своих сыновей, и вот они, возомнив себя равными, поплатились головою Теб-Тенгри. Давно бы с вами было поступлено по образу Чжамухи да Алтана с Хучаром, знай я о таких ваших повадках!

Мунлика и его детей охватил страх. Но Чингисхан вскоре смягчился: прирожденный государственный деятель, он был хорошим политиком. Зачем ему было опускаться до бесполезных казней, особенно казней людей, столь тесно связанных с его домом? Помнил он и о гарантиях неприкосновенности, незадолго до того данных семье Мунлика. А слово для Темучжина было свято, о чем он сам напомнил обвиняемым:

— Было бы недостойно и стыдно утреннее слово менять вечерним, а вечернее — утренним. Так уж и быть: данное слово крепко!.. Кто мог бы равняться с Мунликовой породой, не будь у нее таких странных замашек!

Теперь Завоеватель мог проявлять снисходительность, ибо казнью без суда и следствия шамана Кокочу авторитет клана Мунлика был подорван навеки, и в этой истории о них разговора более не будет.

Избавившись от опасного Кокочу, хан стал искать ему замену. Другого, более нейтрального, Великого шамана он нашел в лице Усуна, почтенного возраста представителя рода баарин.

— По нашему обычаю, — сказал Чингисхан, — беки (древний титул Великих шаманов. — Р. Г.) считается важнее всех остальных сановников. Быть им старому Усуну! Он облачится в белое, станет ездить на белом коне, сядет на почетное место, его все будут величать, а он будет выбирать для наших дел благоприятные годы и луны.