Жизнь и смерть ордена тамплиеров. 1120-1314 - Ален Демурже Страница 43

Я видел, как один франк пришел к эмиру Му'ин ад-Дину, да помилует его Аллах, когда тот был в Ас-Сахра, и сказал: «Хочешь ты видеть бога ребенком?» — «Да», — сказал Му'ин ад-Дин. Франк пошел впереди нас и показал нам изображение Мариам, на коленях которой сидел маленький Мессия, да будет над ним мир. «Вот бог, когда он был ребенком», — сказал франк. Да будет превознесен великий Аллах над тем, что говорят нечестивые, на великую высоту! ^[197]

Большая политика иногда требовала знаков любезности по отношению к неверным, но явно не таких, чтобы отрекаться от своей веры ради Девы Марии. Усама, который постоянно посылает всех франков в ад, не имел ни малейшего намерения заходить дальше простой вежливости.

Во-вторых, все домыслы по поводу так называемого синкретизма храмовников с мусульманской религией, эзотерическим учением ассассинов и тому подобное, короче говоря, все попытки доказать, что тамплиеры не были или больше не были христианами, доходят до абсурда. Тамплиеры были христианами — и христианами фанатичными. И именно таковыми их считали мусульмане.

В-третьих, Ридфор может представлять агрессивное христианство крайнего толка, которое наверняка было более широко распространено в ордене, нежели обычно считают, и этим, без сомнения, объясняется его избрание магистром. Предпринятое Ж. Дюби исследование битвы, Божьего суда, игры в шахматы, где на кон ставили все, дополняет следующее замечание Д. Сьюарда: в сражении при Фонтен де Крессон Ридфор, возможно, думал о суде Божьем и вспоминал слова Иуды Маккавея: «Число мало значит для победы, если сила исходит от Бога», — мысль эта пользовалась популярностью на протяжении всего средневековья, в том числе в самый разгар Столетней войны! ^[198]

В то же время Ридфор был склонен к крайностям. Его ненависть к Раймунду Триполийскому была буквально болезненной; влияние на Ги де Лузиньяна — непомерным: поведение в битве — неуравновешенным. Не забудем, что он вступил в орден после болезни. Рассказ о его смерти, принадлежащий Амброзию, позволяет сомневаться в том, что он выздоровел. Это была не просто болезнь несчастной любви!

Эпилог

За месяц, прошедший с битвы при Хаттине, Саладин завоевал все королевство: крепости и города, оставшиеся без защитников, пали без сопротивления. Отказавшись от мысли захватить Триполи и Антиохию, проигнорировав те немногие замки, что еще продолжали обороняться, Саладин решил захватить Иерусалим, что стало бы неоспоримым символом его победы в священной войне. Прежде чем начать осаду, султан подчинил себе Аскалон: для этого он распорядился привезти из Дамаска Ги де Лузиньяна и Жерара де Ридфора, чтобы те приказали королевским и орденским гарнизонам в Аскалоне и окрестных замках сдаться. Возможно, здесь кроется причина странного милосердия Саладина: он использовал короля и магистра, чтобы ускорить и упростить завоевание Святой земли. В октябре, после нескольких дней осады, Иерусалим капитулировал. Каждый житель мог беспрепятственно уйти из города — предварительно заплатив за свою свободу. Госпитальеры пустили на выкуп свою долю казны Генриха II; патриарх отказался расставаться со своей; орден Храма дал деньги, зажиточные горожане упирались и не хотели платить за бедняков. Бесчестье стало уделом всех. ^[199] Те, кто сумел откупиться, образовали три группы. Во главе их встали последние защитники города, Бальян д'Ибелен и командоры тамплиеров и госпитальеров: они проводили жителей Иерусалима в Тир, куда стекались беженцы со всего королевства. Под защитой прочных крепостных стен, получив подкрепление в виде отряда крестоносцев — им руководил энергичный Конрадом Монферратский (его отец Бонифаций был одним из пленников Хаттина), — Тир выстоял, и в конце декабря 1187 г. после двух месяцев бесплодной осады мусульмане отступили. Королевствовсе еще держалось. Саладин освободил Ридфора и Лузиньяна, прекрасно зная, что таким образом посеет раздор в стане латинян, разделившихся в вопросе об ответственности этих двоих людей за произошедшую катастрофу. Ридфор снова возглавил орден Храма. Изгнанный из Тира вместе с Ги, он последовал за ним в безрассудной, но удачной авантюре по отвоеванию Акры. Именно там он и погиб в бою 4 октября 1190 г. Предоставим слово Амбруазу. «В этом деле был убит магистр ордена Храма, тот, кто сказал доброе слово, шедшее от его доблестной выучки», говорит наш точный и саркастичный хронист: