Сто великих криминальных драм XX века - Марианна Сорвина Страница 43

В том самом 1947 году, когда Чернышёв стал советским послом в Швеции, при загадочных обстоятельствах погиб другой человек, имевший отношение к этой же стране – разведчик Борис Рыбкин, муж разведчицы и писательницы Зои Воскресенской, работавшей секретарем у Александры Коллонтай. До конца своей жизни Воскресенская пыталась выяснить, что произошло с ее мужем 27 ноября 1947 года на трассе под Прагой. По официальной версии он разбился на автомашине, но его жена не верила в случайность этой аварии, а во время церемонии прощания она заметила замаскированные следы от пуль возле затылка мужа.

В сентябре 1935 года Борис Рыбкин был направлен в Хельсинки и под прикрытием должности консула работал легальным резидентом под псевдонимом «Кин», его заместителем была Воскресенская – «Баронесса». В 1938 году отозванный в Москву Рыбкин получил задание от Сталина подготовить подписание оборонительного договора между СССР и Финляндией. Но Рыбкин не успел это сделать из-за начала Советско-финской войны. Он был отозван в Москву и назначен начальником 8-го отделения 5-го отдела главного управления государственной безопасности НКВД, а в сентябре 1941 года направлен резидентом в Стокгольм, где служил в должности советника посольства СССР в Швеции.

Зоя Воскресенская и Борис Рыбкин

Там произошел странный эпизод со знакомым Рыбкина и его жены, шведским коммерсантом Томасом Эриксоном, которого Воскресенская попросила по прибытии в Германию передать сообщение связному организации «Красная капелла», однако Эриксон из страха выбросил это послание, и наша разведка не смогла связаться с подпольщиками. Рыбкина по подозрению в провале операции вызвали в Москву и долго допрашивали на Лубянке, избивая и не давая спать, но никаких признаний от него не добились. Известие о провале «Красной капеллы» из-за доноса других лиц привело к освобождению Рыбкина и его определению в разведывательный отдел штаба действующей армии. Перед подготовкой наступления наших войск на этом участке фронта Борис Рыбкин успешно провел разведывательную операцию по выявлению местоположения немецких батарей и был награжден орденом Красного Знамени. Весной 1943 года, вернувшись в СССР, Рыбкин выезжал в специальную командировку на Северный Кавказ, а в августе был зачислен в отдел «ДР» на должность заместителя начальника 2-го отдела 4-го управления НКГБ СССР. В 1943 ему было присвоено звание полковника государственной безопасности. С 1944 года он стал начальником отдела 4-го управления НКГБ и в этой должности курировал заброску нелегалов и разведывательно-диверсионных групп в страны, оккупированные гитлеровцами. Рыбкин и Воскресенская предотвратили переправку стратегических военных грузов из Норвегии в Германию и передали в центр информацию о готовящейся бомбардировке Урала немецкими летчиками-смертниками. Они сорвали много планов Гитлера, а после войны официально зарегистрировали свой брак в Мурманске, на борту эсминца Королевского британского флота.

С февраля 1947 года Рыбкин служил в отделе «ДР» – то есть Спецслужбе МГБ СССР под началом Павла Судоплатова. Ему приходилось посещать Турцию и другие страны для связи с нелегалами на Ближнем Востоке и в Восточной Европе и осуществления оперативных мероприятий. В сентябре Рыбкин и Воскресенская в первый раз после долгих лет оперативной работы смогли отдохнуть вместе в санатории, отметить 10-ю годовщину своей женитьбы, но тут Рыбкина вызвали в отдел и направили в Прагу. Эта командировка сразу насторожила Зою Ивановну, у нее было дурное предчувствие. Но начавшиеся позднее чистки в разведывательных органах СССР, арест Судоплатова и ее собственное сложное положение лишили Воскресенскую возможности провести самостоятельное расследование. Командировка Рыбкина и его внезапная гибель так и остались тайной советских спецслужб.

На тихой улице Гвардейской

Вечером 24 октября 1949 года в своей квартире на улице Гвардейской, в южной части Львова, был убит украинский писатель-интернационалист Ярослав Галан. Он знал убийц, был с ними знаком, гостеприимно принимал их у себя, не подозревая, что это подготовленная провокация.

Ярославу Галану нравилось, что к нему приходят студенты

Убийство Галана было поручено бандиту Михаилу Стахуру, которого Галан и его домработница называли просто Мишенькой и сажали пить чай. Наверняка Ярослав Александрович пожимал ему руку, не подозревая, что эта рука по локоть в крови: Стахур совершил девять зверских убийств, а своим жертвам отрубал руки. Он даже не был идейным националистом, просто наёмным убийцей. В дом Галана его привели сыновья священника Каменецкого, студенты, которым удалось войти в доверие к писателю. Предлогом для знакомства стало то, что один из них, будущий педагог, сочинял стихи. Советские писатели той послевоенной эпохи охотно впускали к себе в дом молодежь, считая, что таким образом осуществляется связь поколений. Вот и Галану нравилось, что к нему приходят поговорить студенты, тем более – с педагогическим и поэтическим будущим.

Михаил Стахур, казалось бы, ничего общего с этими просвещенными юношами не имел, он вообще был не из их среды. Сближало их только то, что все они входили в организацию ОУН. Убийца был высок ростом и невероятно тощ. Его небольшая голова контрастно смотрелась на длинном теле, как и крупные грубые руки. Он приехал в Львов прямо из лесного лагеря одной из банд и жил на квартире активиста ОУН. Во Львове ему приходилось менять квартиры для безопасности и познакомился с детьми священника Каменецкого. Предлог для знакомства с Галаном был тот же: Стахур пишет стихи и жаждет показать их известному писателю. Стахур и братья студенты несколько раз приходили в гости, пока к ним не привыкли.