Оружие победы и НКВД. Советские конструкторы в тисках репрессий - Александр Помогайбо Страница 43

Нет ничего удивительного в том, что фамилия Карла Сциларда в конце концов заинтересовала соответствующее ведомство. Намного удивительнее, что столь долгое время органы не обращали на это внимания. Впрочем, Сталин долгое время не придавал особого значения ядерной тематике. На странную фамилию обратили внимание только когда это направление получило высокий приоритет. Разведка немедленно привлекла Карла Сциларда к своим работам. Павел Судоплатов вспоминал: «Лиза Зарубина... нашла выход на Сциларда через одного его родственника в Москве, работавшего в специальной лаборатории НКВД по авиационной технике». Далее Судоплатов пишет: «...Оппенгеймер, Ферми и Сцилард помогли нам внедрить надежные агентурные источники в Ок-Ридж, Лос-Аламос и чикагскую лабораторию».

К весне 1945 г. США добились уже весьма ощутимых результатов. На бомбу было потрачено более двух миллиардов долларов; над проектом работало 123 тысячи человек. В СССР же в это время над атомным проектом трудилось все еще не более сотни человек. Можно определенно утверждать, что если бы не информация разведки, отставание было бы катастрофическим.

Внимание И.В. Сталина к атомному проекту радикально изменилось только после двух ядерных взрывов, один из которых смел Хиросиму, другой — Нагасаки. К тому же в 1945 году от Фукса была получена подробная информация о плутониевой бомбе, взорванной американцами на испытательном полигоне. Постановлением ГКО от 20 августа 1945 года наконец стартовал и советский ядерный проект. Он уже безнадежно отставал.

Пуск первого реактора произошел в 1946 году (американцы сделали это в 1942). Выяснилось, однако, что в нем есть конструктивные недоработки. Изменения можно было делать либо быстро, но с облучением для работающих, либо медленнее, но отставая от Америки еще больше. Курчатов принял решение делать быстро — и сам пошел выполнять опасные операции, которые добавили ему число рентген в общий зачет и сократили жизнь.

Летом 1949 года состоялось испытание советской атомной бомбы.

В это время в США уже полным ходом работали над куда более мощным оружием — водородной бомбой.

И вот тут я хотел бы описать историю жизни еще двух венгров, тоже занимавшихся ядерной физикой, — Эдварда Теллера и Ласло Тиссы. Первый из них — Эдвард Теллер — хорошо известен. Это отец американской водородной бомбы, человек, ставший инициатором американского водородного проекта и предложивший основные принципы создания водородной бомбы. Ирония заключается в том, что еще со старших классов Теллер дружил с Ласло Тиссой, яро исповедовавшим социалистические идеалы. В 1919 году к власти в Венгрии пришли коммунисты, и надо сказать, оставили о себе не самое плохое впечатление. Впрочем, внешняя агрессия против Венгрии со стороны других стран не позволила венгерским коммунистам сделать много. Ласло Тисса считал социализм светлым будущим человечества, и примером этого будущего был для него Советский Союз.

В Копенгагене Теллер подружился с физиком из Советского Союза Львом Ландау. Тот гордился, что приехал из СССР, свято верил в социализм и даже демонстративно носил красную рубаху.

В 1932 году, находясь в Венгрии, Тисса был арестован вместе с группой его знакомых-коммунистов. Теллер навещал его в тюрьме и помог закончить и опубликовать его труд. Тисса провел в тюрьме четырнадцать месяцев. Освободившись, он долгое время не мог найти себе работу. И тут Теллер дал ему совет, о котором впоследствии жалел — он порекомендовал Тиссе отправиться в Харьков, где под руководством его знакомого Ландау расцветала физическая наука. Судя по этому совету, Теллер верил в СССР. Предложил он своему другу не Америку, а именно страну победившего социализма.

Тисса последовал совету. В Харькове у него поначалу все шло замечательно. Быстро удалось выучить русский, защитить диссертацию, начались лекции студентам...

Заведующий теоретическим отделом московского Института физических проблем Л.Д. Ландау был арестован утром 28 апреля 1938 года. В Бутырках женщина-следователь, ругавшаяся матом, показала ему заявление его соавтора по книге «Механика», участника собраний у Капицы, который называл Ландау немецким шпионом. Поскольку немецким шпионом еврей Ландау себя упорно не признавал, ему сломали два ребра.

Сломанные ребра — это невероятная пытка даже во сне, поскольку трудно устроиться на кровати, чтобы ребра не болели. Ландау не давали спать и ночные допросы. В конце концов его сопротивление было сломлено, и физик подписал обвинение. Тем не менее ночные допросы все равно продолжались.

Освобождения Ландау добивался директор Института физических проблем П.Л. Капица. С личным письмом к Сталину обратился Нильс Бор. 26 апреля 1939 года Капица был принят в НКВД двумя заместителями Берии. Когда Капице предложили ознакомиться с «делом» Ландау, тот отказался. Его спросили, готов ли он поручиться за арестованного. Капица ответил утвердительно и написал ручательство: «Прошу освободить из-под стражи арестованного профессора физики Льва Давидовича Ландау под мое личное поручительство. Ручаюсь перед НКВД в том, что Ландау не будет вести какой-либо контрреволюционной деятельности в моем институте, и я приму все зависящие от меня меры к тому, чтобы он и вне института никакой контрреволюционной работы не вел. В случае, если я замечу со стороны Ландау какие-либо высказывания, направленные во вред Советской власти, то немедленно сообщу об этом органам НКВД». Выходя на свободу, Ландау не мог передвигаться самостоятельно.

Сейчас мало кому известно, что лауреат Нобелевской премии Петр Леонидович Капица вытащил из тюрем многих опальных ученых, давал поручительства и возвращал к работе многих людей, которым предстояло сделать большой вклад в науку. Но даже и не в этом, я думаю, его главная заслуга. Он показал, что такое человеческое достоинство, и что можно оставаться самим собой в любых обстоятельствах — и при угрозе ареста, и при предательстве знакомых.

На следующий день после ареста физика-теоретика, профессора Ленинградского государственного университета Владимира Александровича Фока его жена позвонила академику А.Н. Крылову и произнесла фразу: «Владимир Александрович к вам сегодня обедать не придет». Поскольку никакой договоренности об обеде не было, Крылов понял, что Фок арестован. В этот момент у него находился П.Л. Капица, который собирался в Москву. В Москве П.Л. Капица немедленно обратился письмом к Сталину в защиту Фока. В результате ученый был препровожден в Москву и после беседы с Н.И. Ежовым отпущен. С.Э. Фриш писал в своих воспоминаниях: «Владимир Александрович, после нескольких дней содержания в Ленинграде в тюрьме под следствием, был отправлен поездом под конвоем в Москву. Там его препроводили в какой-то огромный служебный кабинет, где за столом сидел маленький человек с узким бледным лицом, в военной форме. Маленький человек задал несколько ничего не значащих вопросов. Потом начал говорить о том, что ученые, оторванные от широкой жизни, может быть, не знают, какими многочисленными врагами окружен Советский Союз; какое количество предательства встречается повседневно; каким надо быть бдительным; как не удивительно, что иногда могут по ошибке пострадать невинные. Но если ошибка вскрывается, то ее немедленно исправляют. После этого он объявил, что Владимир Александрович свободен. Владимир Александрович полюбопытствовал, с кем имел беседу. К своем удивлению, он узнал, что разговаривал с Ежовым. Владимира Александровича немедленно, здесь же отпустили, и он вернулся в Ленинград».