Война в Средние века - Филипп Контамин Страница 42

Способы обороны

В первую очередь, жители осажденного города или гарнизон замка могли контратаковать. Они могли ждать или призвать на помощь вспомогательную армию, чтобы поставить нападавших в неблагоприятное положение и заставить их свернуть лагерь; делать вылазки с целью прорвать блокаду или посеять панику; надеяться, что климатические условия, нехватка денег и продовольствия, неудобства, дезертирство, болезни заставят нападавших снять осаду. На подкопные работы осажденные могли ответить контрмерами. В городах и замках также применялись требюше и камнеметы: судя по списку запасов крепостей Филиппа Августа, в Шиноне находились «400 веревок к камнеметам, 8 больших камнеметов, один большой, один маленький и один турецкий камнемет» и в Фалезе «2 камнемета и 2 мангоно и 50 одинаковых веревок» ^[217]. Наличие требюше в обоих лагерях приводило к настоящей дуэли, целью которой было прежде всего разрушить машины противника.

В силу своих функций (среди них военная функция была второстепенной или дополнительной) города имели довольно уязвимую систему укреплений. Наряду с городами, наилучшим образом использовавшими оборонительные возможности своего местоположения (скала, плато, болото, водоем), были и такие, которые обращали внимание только на удобства передвижения и постройки. Рост городов в XII-XIII вв. и относительный мир только усиливали эту тенденцию. Городские стены, даже если они существовали (что было далеко не всегда), были довольно непрочными, более того – уязвимыми из-за брешей и потайных лазов, количество которых увеличивалось; дома, риги, мельницы, фруктовые сады за крепостными стенами усложняли оборону, поскольку нападавшие могли приблизиться незаметно. Первой заботой осажденного города было заделать все бреши в стенах, расчистить территорию вокруг стен, обеспечить защитникам быстрое перемещение у подножия стен или по дозорному пути. В то же время приводили в порядок или строили земляные насыпи, палисады, переходы, сводчатые проходы. Дверям уделяли особое внимание. Большую часть их заделывали, привратные башни обеспечивали людьми и припасами, а также сооружали перед стенами укрепления (antemuralia) или барбаканы (barbacanae). Например, во время осады Тулузы в 1218 г. в оборонительные укрепления входили 16 барбаканов, вверенные капитанам, чьи имена перечисляет «Песнь об альбигойском крестовом походе» ^[218].

Первый регистр крепостных укреплений Филиппа Августа в Лане, Компьене, Сен-Мар-ан-Суассоннэ, Мелене и других городах показывает, что в начале XIII в. нормальными считались рвы глубиной 8-11 м и шириной 12-19 м, куртины высотой 6-10 м до основания парапета и шириной 1,2-2,1 м на уровне дозорного пути; в том же документе предусматриваются ворота с башнями по бокам с более толстыми стенами; некоторые из этих ворот названы простыми, другие двойными; перед ними находились подъемные мосты (pontes tournatiles), а другие башенки располагались на разных расстояниях друг от друга или вдоль стен. В качестве примера приведем Компьень, перестройку которого доверили Готье де Муллену. «В Компьене он должен сделать 300 туазов новой стены на извести так, чтобы она была 4 туаза в высоту до парапета, и построить другую стену, так, чтобы она также была 4 туаза в высоту, и дозорный путь – 4 фута, и он должен оштукатурить и починить стену с известкой, внутри и снаружи, и сделать четыре простые двери с двойными турелями и рвом шириной в 50 футов и глубиной в 30; и все это он должен сделать за 2000 ливров; из них горожане заплатят 950 и король – 1050» ^[219].

В некоторых городах система оборонительных сооружений была более сложной, например, в Каркассоне, над укреплениями которого много работали во времена Людовика Святого и Филиппа III. По завершении строительства город окружила крепостная стена длиной 1500 м с 20 башнями; перед стеной был ров либо, если позволяла местность, достаточно крутой откос. За стеной – свободное пространство шириной 7-8 м, где люди могли быстро передвигаться и переносить припасы. За ним находилась вторая стена, усиленная 25 башнями, на несколько метров выше первой. В город входили через двое главных ворот с внушительными барбаканами. На восточном фасаде промежутки между башнями были довольно большими, но зато рядом находился массивный замок четырехугольной формы.

Можно подумать, что в этих условиях сооружение укреплений для города требовало долгих трудов и не допускало импровизаций. В действительности же все было немного иначе: в случае крайней необходимости города были способны всего за несколько месяцев обеспечить себе эффективную защиту. Так было в случае с Пизой, где, опасаясь угроз Фридриха Барбароссы, за два месяца (июль-август 1155 г.) обзавелись рвом длиной в 6 км и построили стену на самом уязвимом участке; на следующий год за то же время к ним пристроили деревянные башни, замки и балконные выступы над воротами ^[220]. После первой осады Тулузы Симон де Монфор приказал срыть ее оборонительные сооружения, «чтобы всякий, будь то человек или зверь, мог войти туда свободно» ^[221]. Снос, который был завершен в октябре 1216 г., не помешал жителям города очень быстро отстроить укрепления и успешно выдержать осаду 1218 г.

Самый большой прогресс в искусстве фортификаций, самые новаторские и обдуманные эксперименты наблюдаются в области строительства замков, которые имели первостепенное военное значение.

Конечно, в этот период часто использовались традиционные места укреплений, причем некоторые из них служили для обороны с незапамятных времен. Ведь первые романские донжоны необязательно забрасывали или сносили, их дополняли, изменяли, встраивали в более крупные и новые ансамбли. Так было с лондонским Тауэром, где кубический донжон был построен в 1078 г., а стена – в 1097 г., затем они достраивались в 1129-1130, 1171-1178 и 1190 г.; в последний год, судя по израсходованной сумме в 2881 фунт стерлингов, строительство велось с большим размахом. Вообще отношение к старым крепостям было разным: то, скорее по политическим, чем по военным мотивам, их сносили и забрасывали места: например, после восстания 1173-1174 гг. Генрих II приказал срыть множество баронских замков; в правление Иоанна Безземельного в Англии разрушили около 12 замков; то использовали земляные насыпи и фундамент, а укрепления возводили заново, не прибегая к уже существующим постройкам: так, новый замок Ангеррана III в Куси ничем не напоминал предыдущий; то постройки феодальной эпохи (особенно каменные донжоны) рассматривались как достаточно пригодные к тому, чтобы их сохранить.

В общем, новых построек было больше, чем обреченных на разрушение: археология и письменные источники свидетельствуют о существовании густой сети замков, хотя из-за недостатка документов предшествующей эпохи нам неизвестны многие ранее существовавшие укрепления. Князья вели систематическое строительство: Фридрих II – в Сицилийском королевстве, Филипп Август – в королевском домене, Эдуард I – в Гиени и Уэльсе. Сосредоточение власти в одних руках привело к увеличению количества замков, которыми владел один человек или одна династия. Список «замков и крепостей, которые держит Филипп, король французов» (Филипп Август), составленный после крупных завоеваний в период его царствования, перечисляет более сотни мест, из которых 45 – в Нормандии. По воцарении Генриха II Плантагенета в 1154 г. в Англии насчитывалось 49 королевских замков и 225 баронских; спустя 60 лет, в 1214 г., соотношение было соответственно 93 и 179. В 1220 г. английский король владел в герцогстве Гиени 10 замками, в 1250 г. – 14, в 1294 г. – 32 (и более 11 на совместных началах). Около 1300 г. графу Прованса принадлежало 40 замков. Заметим также, что, помимо крепостей, находившихся в личном владении королей и владетельных князей, появлялось все больше замков «присягнувших» вассалов, которым они были переданы за клятву, и «возвратные», которые вассалы должны были вернуть сеньору на время, необходимое тому для обеспечения обороны ^[222]. Начиная с 1186 г. в герцогстве Бургундском, где на 7000 кв. км приходилось 70 замков, большинство из тех, что не принадлежали герцогу, были замками «присягнувших» вассалов и «возвратными» замками. В туже систему обязательств стремились включить и замки, которыми владели в качестве арьер-фьефов.