Юлий Цезарь - Роберт Этьен Страница 42

Проконсул Галлии умел говорить с солдатами XIII легиона и добиваться одобрения ими своих поступков. Со времени взятия Аримина (Римини) после перехода через Рубикон Цезарь, окружив себя трибунами, изображал из себя жертву преследований. Он разжигает ненависть солдат к Помпею, которого он сделал своим наследником, а теперь зачитывал солдатам свое завещание. Он пробуждает в них тревогу за их будущее, неотделимое от его собственного. Он распаляет их алчность. Уверившись в их преданности, он оставляет при себе только две когорты, а три другие отправляет вдоль побережья для того, чтобы занять Пизавр (Pisaurum, ныне Пезаро), Фан (Fanum, ныне Фано) и Анкону, а оставшиеся пять когорт передает Марку Антонию для захвата Арреция (Arretium, ныне Ареццо), обеспечивавшего контроль над Кассиевой и Аврелиевой дорогами (via Cassia, via Aurelia). Таким образом он обеспечивает себе свободу сообщения со своими провинциями и большей частью войска.

Покорение Цезарем Италии (1 января — 17 марта 49 г.). 1. Маршрут Цезаря и цезарианцев. 2. Маршрут Помпея.

Эти военные действия сопровождались попытками вступить в переговоры, которые не были искренними ни со стороны сената, ни со стороны Цезаря. Последний заявляет, что хочет восстановить право трибунов на интерцессию и вернуть народу свободу ^[393]. Чувствуя опасность подобной пропаганды, сенат решает вступить в переговоры и направляет к Цезарю посольство. Цезарь принимает его и заявляет, что готов подчиниться воле сената на определенных, уже известных, условиях: прекращение мобилизации войск Помпеем, его отъезд для того, чтобы действительно принять на себя командование в Испании, разрешение ему самому добиваться консульства на ближайших комициях. Цезарь объявляет, что готов также встретиться с Помпеем, что было весьма маловероятно. Тогда ход событий ускоряется: напуганные тем, что Цезарь занял города Адриатического побережья и Арреций, 17 января 49 года (22 декабря 50 г.) отцы-сенаторы решили покинуть Рим и отправиться в Кампанию, где они обосновались в Капуе, оказавшись в результате между двумя легионами, отобранными у Цезаря. На следующий день, 18 января, произошел беспорядочный и бездарный исход нобилей и их семей. Паника и хаос в Риме достигли такой степени, что консул Лентул ^[394], торопясь убежать, даже не вывез полностью государственную казну, находившуюся в храме Сатурна (aerarium Saturni). Цезарь также выступил из своего лагеря, и посланное к нему посольство только 23 января 49 года смогло отчитаться перед сенатом, заседавшим в Таррацине. Положение Помпея и сената с военной точки зрения осложнилось тем, что Курион занял Игувий (Iguvium, ныне Губбио). Помпей больше не был в состоянии настаивать на своих требованиях, но вместе с тем ответил на предложения Цезаря требованием отвести войска и распустить их, не назначая при этом точной даты своего собственного отъезда на Иберийский полуостров. Сенаторы, почувствовавшие силу после того, как в их ряды влился Лабиен, покинувший лагерь сторонников Цезаря ^[395], отказались от любых компромиссных решений. Цезарь понял это и, двинувшись на Пицен, удел Помпея, захватил Ауксим (Auximum, ныне Осимо). Пора уже было не тянуть время, а воевать.

Имелся ли у Помпея ^[396], столкнувшегося с такой решимостью, какой-либо план? Цицерон скоро понял, что отъезд из Рима был абсурдом. Ведь силы, которыми располагал Помпей, были неоднородны и не слишком надежны. Помпей предпочел отступить, чтобы перенести театр военных действий на Восток, увести Цезаря подальше от его баз и измотать бесконечным преследованием: мог ли он реально рассчитывать на «русскую кампанию»? В это время, по его замыслу, испанские легионы должны были бы вновь захватить галльские земли и Италию. Нельзя отказать этому плану в определенной масштабности, однако для его выполнения требовались единство взглядов, последовательность и хладнокровие, которыми отнюдь не обладала собравшаяся вокруг Помпея разношерстная коалиция. Впрочем, Помпей не раскрывал в полной мере своего плана, что вело лишь к еще большей деморализации войска. 25 января текущего года он расположился в Ларине (Larinum, ныне Ларино), не объявляя, что это был этап на пути к Брундизию. Напротив, он распространял слухи о том, что намерен идти в Пицен. Однако войска цезарианцев заняли 5 февраля Фирм (Firmum, ныне Фермо), 6-го — Труэнт (Truentum, ныне Ла-Чивита) и 10 января — Аскул (Asculum, ныне Асколи); таким образом, Пицен оказался потерян для Помпея.

Положение помпеянцев ухудшилось, когда их вождь 6 февраля отошел от Ларина к Луцерии (Luceria, ныне Лучера). Это произошло из-за неповиновения Домиция Агенобарба, ^[397] отказавшегося отступить вместе со всеми собравшимися вокруг него войсками. С четырьмя тысячами воинов он заперся в древней метрополии пелигнов Корфинии (Corfinium, ныне Пентима), бывшем столицей восстания во времена Союзнической войны, и удерживал там также другие войска. Он не стал прислушиваться к предостережениям Помпея и сообщил в штаб-квартиру, что контролирует действия Цезаря. Однако он ослабил способность своих сил к сопротивлению, разделив войска между Альбой Фуценс (Alba Fucens, в 8 км от Авеццано), Сульмоном (Sulmo, ныне Сульмона) и Корфинием. Ему так и не удалось разрушить стратегически важный мост через Атерн (Aternus, ныне Атерно). Уже 15 февраля Цезарь был там со всеми своими войсками: это XII и XIII легионы, прибывший из Норика VIII легион и 300 всадников, присланных царем Норика; к этим силам присоединились 22 когорты, вновь набранные в Цизальпинской Галлии. Таким образом, численность его войска возросла с одного до шести легионов, что позволило ему 18 февраля осадить Корфиний и окружить его восьмикилометровой осадной стеной, что частично напоминает тактику при Алезии. Тщетно Домиций взывал к Помпею о помощи; войска Домиция капитулировали, ему самому Цезарь сохранил жизнь и вернул казенные деньги. Эта необычная щедрость произвела огромное впечатление, и с тех пор муниципии молились за победу Цезаря. Войскам, перешедшим на его сторону у Корфиния, впоследствии предстояло завоевать Сицилию.