КГБ - ЦРУ. Кто сильнее? - Игорь Атаманенко Страница 42

В Комитете пришли к выводу, что лучшим способом сохранить в тайне от противника нашу осведомленность о его секретах, явилось бы установление долгосрочных агентурных отношений с лицом, которое нам удалось бы вынудить или соблазнить к передаче «Пакета».

Не было счастья, да несчастье помогло

Однажды зимой с одним английским судном в советских широтах Баренцова моря случилась трагедия. Корабль ночью в шторм напоролся на льдины, получил пробоины и затонул. Ближе всех к месту катастрофы оказались наши эсминец и подводная лодка, возвращавшиеся с боевого дежурства. Они поспешили на призывы о помощи «SOS», но все было кончено ранее их прибытия в квадрат. Удалось спасти только двух членов экипажа, которые вскоре скончались от переохлаждения. Один из них, помощник капитана, в бреду постоянно повторял слово «Пакет».

По прибытии на базу подробности спасения двух англичан были доложены командиром эсминца по команде. Два часа спустя в Москве уже знали о затонувшем судне в с ё, как знали и о предсмертных словах помощника капитана. Потерпевший крушение английский рудовоз подпадал под классификацию судов, имеющих на борту пресловутый «Пакет». Не было счастья – да несчастье помогло. Казалось, протяни руку и жар-птица твоя.

…В Мурманск из Москвы вылетели высшие офицеры директивных подразделений КГБ. Из числа военных водолазов сформировали бригаду. Утром следующего дня, несмотря на шторм, вышли в открытое море. На нашу удачу, рудовоз затонул на мелководье. Многочасовые подводные работы дали результаты: на борт нашего боевого корабля был поднят сейф капитана. Там, среди других судовых документов, находился и «Пакет», покрытый полихлорвиниловой оболочкой и снабженный восковой печатью.

– Вскрыть! – приказал старший московской экспедиции охотников за натовскими секретами сгрудившимся вокруг стола генералам.

Как только самый младший по должности – начальник Мурманского управления КГБ – ножницами вспорол синтетическую упаковку, «Пакет» вспыхнул ярчайшим белым пламенем.

– Ложись! – крикнул старший.

Через пару секунд ослепленные генералы смогли различить на опаленном зеленом сукне стола дымящуюся оболочку со щепоткой пепла внутри.

– Как в крематории, – раздался чей-то голос в гробовой тишине. «Сгорели!» – добавил другой.

Неизвестно, относилось ли это к документам в «Пакете» или к самим генералам.

Карьерная алчность возобладала над осторожностью – жар-птица взмыла ввысь, оставив обугленное перо на прожженном сукне стола…

* * *

Шли годы, уходили в запас и отставку полковники и генералы, планировавшие мероприятия по добыче «Пакета», морские просторы бороздили суда, в чьих сейфах скрывалась сверхсекретная информация, а она, увы, по-прежнему оставалась для нас тайной за семью печатями.

«Должен же быть некто из руководства плавсостава натовских судов, – считали в центральном аппарате Комитета, – кого можно соблазнить за обильное вознаграждение или вынудить ею поделиться».

Поступила команда: «Добыть во что бы то ни стало!»

Генералу Карпову, координатору охоты за «Пакетом», ничего не оставалось, как взять под козырек и приняться за разработку очередного плана мероприятий по его завладению.

Согласно плану, на учет были взяты все суда заданной классификации, регулярно посещавшие морские порты СССР.

Первым Главком (внешняя разведка Союза) была добыта информация о материальном положении капитанов и первых помощников, составе семей, привычках и наклонностях, об их сексуальной ориентации – словом, обо всем, что могло пригодиться для успешного вербовочного подхода к держателям «Пакета».

Органам КГБ, осуществлявшим контрразведывательное обеспечение портов, куда заходили интересующие Центр суда, вменялось в обязанность заранее информировать Службу Карпова об их прибытии.

Первый блин – комом

Ждать долго не пришлось – на стол генерала легла шифротелеграмма, в которой говорилось, что 12 октября в Новороссийск для загрузки должен прийти итальянский супертанкер «Genova», дедвейт которого составлял 150 тысяч тонн сырой нефти. Разумеется, он подпадал под классификацию судов, имевших на борту пресловутый «Пакет».

План, разработанный Службой Карпова, предполагал использование следующих благоприятных обстоятельств.

Первое. В октябре в новороссийской бухте изрядно штормит – волны достигают высоты трехэтажного дома. Это значит, что каждое прибывшее судно, чтобы закрепиться на рейде – бросить якорь, – будет беспрестанно передвигаться в траверзе порта, а штурман не станет отмечать на судовой карте все маневры судна. А уж через день по памяти восстановить их попросту невозможно.

Второе. Натовским спецслужбам, как и капитанам судов, имевших на борту «Пакет», было известно, что вдоль береговой полосы Черного моря, в том числе и на дне акватории новороссийской бухты, пролегает кабель стратегического назначения, идущий от штаба Краснознаменного Черноморского флота в Севастополе до военно-морской базы в Поти.

Третье. Согласно положению Гаагской конвенции, выведение из строя средств связи государственного значения каралось огромным штрафом – 100 000 американских долларов за каждый день дисфункции кабеля. Капитанов судов, виновных в причинении ущерба, списывали на берег без выходного пособия. Их имущество конфисковывалось в счет компенсации затрат ллойдовской страховой компании, которая и должна была выплатить огромные суммы пострадавшей стороне.

«Почему бы, – решил генерал, – не использовать эти нюансы, обвинив Доменико Дзаппу, капитана супертанкера „Genova“, в повреждении стратегического кабеля при спуске якоря?!»

Решено – сделано. 11 октября генерал Карпов с группой офицеров, один из которых владел итальянским языком, прибыл в Новороссийск.

«Нет ничего лучше плохой погоды!» – воскликнул генерал, ознакомившись с метеосводкой на ближайшую неделю. Шторм должен был бушевать как минимум ещё 5–7 дней. Этого времени, считал Карпов, было достаточно, чтобы убедить итальянца в том, что якорем именно его судна поврежден кабель, и впоследствии предложить ему поделиться секретами, содержащимися в «Пакете».

* * *

Дзаппа был вызван в администрацию порта радиограммой. В беседе с капитаном, продолжавшейся более двух часов, Карпов сделал для себя вывод, что «поставил не на ту лошадь»: все его аргументы о повреждении кабеля якорем супертанкера итальянец категорически отвергал, настаивая на проведении экспертизы независимой комиссией, в которую должны были бы войти члены Гаагского суда, ллойдовской страховой компании, и… (!) военные эксперты Североатлантического блока.

«Ничего себе, „независимая комиссия“! – подумал Карпов. – Согласись я с условиями этого упертого итальяшки, нам, вместо того чтобы завладеть натовскими секретами, пришлось бы раскрыть свои. Нет, дружок, по-твоему не будет, так как у меня есть запасной вариант – твой первый помощник.»

Расставшись с капитаном, генерал поинтересовался у начальника новороссийского отдела КГБ, где находится экипаж «Genova», в частности, первый помощник капитана сомалиец Мохамед Али Самантар.