50 знаменитых авантюристов - Ольга Исаенко Страница 42

Этот процесс оказался последней каплей, переполнившей чашу терпения Рима. В том же году папские послы доставили в Париж буллу Бонифация VIII, в которой понтифик заявлял о ликвидации всех привилегий французского двора, дарованных Святой церковью. Здесь же приводился подробный анализ политики, проводимой королем, который прямо обвинялся в манипуляциях с монетами, приведшими к обнищанию Франции. Единственное, чего не сделал папа, – не назвал открыто Филиппа фальшивомонетчиком. За него это сделали сами королевские подданные, прилепив своему монарху это нелицеприятное прозвище, сохраненное для нас историей. 18 ноября 1302 года в Париж была доставлена еще одна булла, написанная в более миролюбивом тоне, но столь же решительная по содержанию. Реакция собрания Генеральных штатов, организованного Филиппом, была неожиданной для Рима и всего католического мира. Собрание, в котором впервые участвовали не только представители знати и духовенства, но и горожане, приняло решение осудить буллу папы. Самого же Бонифация VIII обвинили в ереси на собрании дворянства и духовенства в Лувре.

Третья булла была доставлена ко двору 8 сентября, она являлась ответом на созыв Церковного Собора во Франции. Тогда Филипп отдал распоряжение хранителю государственной печати королевства Гийому де Ногаре силой доставить неугомонного понтифика на предстоящий Церковный Собор. Указание было незамедлительно выполнено: 86-летний Бонифаций фактически был взят в плен и препровожден под стражей в Париж, где подвергся жестокому обращению. Вскоре после своего освобождения папа умер в Ватикане, предварительно все-таки отлучив де Ногаре от церкви и прокляв своего главного обидчика. Так Филипп победил в борьбе с Римом за власть, но… казна потеряла при этом церковную десятину, так что прямой убыток от ссоры со Святым престолом составил около 800 000 ливров. Чтобы раз и навсегда урегулировать подобные вопросы, а заодно и получить возможность контролировать деятельность понтифика, Филипп добился, чтобы новым папой избрали его ставленника. Климент V освободил короля от проклятия предшественника и дал ему отпущение грехов, связанных с денежными махинациями и вымогательствами церковных средств. А чтобы не позволить Клименту вырваться из-под своего контроля, французский монарх настоял на перенесении папской столицы поближе к нему – в Авиньон.

В 1305 году Филипп внезапно повысил стоимость денег, неожиданно вернувшись к чеканке полновесных качественных серебряных монет. Однако это «похвальное» начинание привело лишь к тому, что столицу и другие города охватила волна мятежей. Ведь при новых условиях люди, получившие кредиты и обзаведшиеся имуществом несколько ранее, вынуждены были платить проценты и возвращать долги деньгами, стоящими только треть того, что на них недавно чеканилось. На волнения власть ответила массовыми казнями. Железный Король в который раз подтвердил этим свое прозвище. Но подобная мера не могла полностью загасить народное недовольство. Выходом из создавшегося положения стала развернувшаяся в 1306 году кампания по изгнанию из Франции евреев. Ведь многие из них были ростовщиками или менялами, так что направить ненависть сограждан в новое русло королю не составило большого труда. Государство надеялось хорошо погреть руки на этой акции, поскольку имущество изгнанных конфисковывалось и вместе с долговыми обязательствами переходило во владение короны. Однако, вопреки ожиданиям, прибыли от такого «мероприятия» оказалось немного – не более 200 000 ливров за четыре года.

У Филиппа Красивого был, кроме папы, еще один мощный противник – орден рыцарей-тамплиеров. После того, как Климент V (Бертран де Го) по требованию французского короля перенес папскую столицу из Рима в Авиньон и власть короны над католической церковью стала почти абсолютной, Железный Король решил покончить и с суровым орденом рыцарей-монахов, претендовавшим на самостоятельность в его королевстве. Алчный и завистливый интриган, чья глубокая религиозность была отравлена склонностью к суевериям, Филипп многие годы подготавливал свое выступление против тамплиеров, продолжавших стоять между ним и той абсолютной властью, к которой король стремился в течение всей своей жизни.

Ненавистный ему орден был основан еще в 1119 году для защиты паломников и христианских святынь Палестины. Его члены посвящали свою жизнь служению Иисусу Христу и давали обет безбрачия. Участие в крестовых походах принесло ордену огромные богатства и сделало его крупнейшим землевладельцем и банкиром того времени. Город Храма – Тампль – был своеобразной офшорной зоной Средневековья; здесь велась беспошлинная торговля. Всякий, кто просил приюта в Тампле, оказывался под защитой ордена, и даже король не обладал достаточной силой, чтобы нарушить порядки, заведенные монахами в этом государстве в государстве. Клиентами ордена были многие европейские монархи. У тамплиеров, которых никто не мог обвинить в недостатке порядочности, хранились и сокровища французской короны. У хозяев Тампля был, по мнению Филиппа, лишь один существенный недостаток: они были значительно богаче его самого. Кроме того, его самолюбие сильно раздражала независимость тамплиеров от светской власти.

Вначале король решил сделать хорошую мину при плохой игре и прибрать сокровища ордена к рукам вполне мирно и цивилизованно. С этой тайной надеждой он просил принять его в ряды рыцарей-тамплиеров, но получил вежливый и категорический отказ. Глава ордена напомнил Филиппу, что его подопечные обязаны соблюдать обет безбрачия и придерживаться других монашеских правил; кроме того, законы ордена не позволяют объединять преходящую королевскую власть и вечную духовную. Злопамятный правитель отступил, но затаил обиду. Ближайшее его окружение знало, что подобные действия тамплиеров не могут остаться без последствий… Однако никто не мог себе представить масштабность лелеемой мести. Опасения же самих представителей ордена были рассеяны мнимой благодарностью короля за поддержку тамплиеров в противостоянии с папой, хотя именно в тот момент Филипп и задумал самую грязную интригу в своей жизни.

Он активно создает нужные обстоятельства, грамотно используя уже имеющиеся. В частности, охотно использует в своих целях ордена тевтонцев и госпитальеров, не менее организованной и влиятельной, но не столь богатой силы. К этому времени крестовые походы, бывшие смыслом существования орденов монахов-воинов, закончились полным провалом. Противостояние орденов усиливалось, а влияние тамплиеров начало слабеть. В результате возникла ситуация, необходимая мстительному и алчному монарху: наконец-то старый лев мог быть растерзан шакалом.

Вопреки здравому смыслу, тамплиеры, возвратившись в Европу, обосновались не в Англии, Испании или Португалии, где им ничего не грозило и где они достойно, в величавом спокойствии могли пережить угасание некогда столь благородной и грозной организации. Орден решает пережить свой закат на родине, во Франции. Здесь его непосредственным соседом оказался сам король, одержимый манией установления абсолютной власти, вечно нуждавшийся в деньгах и до сих пор таящий смертельную обиду. Ему было проще забыть о том, как в 1306 году, во время мятежа возмущенных денежной реформой жителей Парижа, рыцари прятали его за стенами Тампля от народного гнева, чем о том, что Его Величеству отказали в чести вступления в орден. А ведь тогда монахи вряд ли догадывались, что скрывают от парижан своего будущего палача…