Крестовые походы. Идея и реальность - Светлана Лучицкая Страница 41

Конечно, основные события происходят в это время на Балканах и в Центральной Европе. В середине XV в. Европа по-прежнему пытается собирать силы перед лицом турецкой угрозы. Османская экспансия была на короткое время прервана завоеваниями монгольского полководца Тимура (Тамерлана), который нанес серьезное поражение турецкому султану Баязиду I в битве при Анкаре в 1402 г. Но в целом турки успешно продвигались на Балканском полуострове, и папа Евгений IV (1431–1447) изо всех сил пытался организовать новую экспедицию против Османской империи. В 1443 г. понтифик объявляет крестовый поход, в котором участвуют польские и венгерские крестоносцы, пытавшиеся преградить путь османов в Центральную Европу. В битве при Нише венгерский полководец Янош Хуньяди (ум. 1456) в союзе с войсками последнего правителя Сербии Георгия Бранковича и польского короля Владислава III Варненчика (1424–1414) одержал победу над османскими войсками. Однако окончился поход битвой при Варне в 1444 г., где турки наголову разбили европейскую армию во главе с венгерским полководцем Яношем Хуньяди и Владиславом III, погибшим в этом бою. После этого поражения, а также последовавшего за ним еще одного разгрома славянской армии в 1448 г. на Косовом поле нечего было и думать о том, чтобы восстановить христианскую власть на Балканах. К тому времени Византия оказалась практически вытесненной из всех ее бывших владений — у греков остается только Константинополь с прилегающими к нему окрестностями и юго-восток Пелопоннеса. Но вскоре пробил час и византийской столицы — в мае 1453 г. Константинополь захвачен турками под предводительством султана Мехмеда II. Победа над Византией обеспечила туркам господство в Восточном Средиземноморье, и в течение последующих десятилетий Албания и Греция подчиняются османской власти, а Валахия превращается в зависимое от Османской империи вассальное государство.

В связи с этим папы предпринимают неимоверные усилия для продолжения борьбы против неверных. Сама идея крестового похода на Востоке в тот период приобретает особый оттенок — речь идет уже об оборонительной «справедливой войне» (helium justurri) всей христианской Европы против турок-османов. На этом пути христиане достигают некоторых успехов: летом 1456 г. благодаря умелым действиям Яноша Хуньяди, помощи католической Церкви и особенно францисканского монаха Иоанна Капистрано удалось снять осаду Белграда, что на время остановило наступление турок. В 1463 г. увенчалась успехом попытка папы Пия II (в миру — известного итальянского гуманиста Энеа Сильвио Пикколомини) уговорить правителя Албании Скандербега разорвать мир с османами, в результате чего албанцы наносят Мехмеду II ряд ощутимых поражений. Несмотря на эти достижения, движение сопротивления турецкой экспансии не приобрело должного размаха. Финансовые средства и военное снаряжение, время от времени посылавшиеся на театр военных действий, были явно недостаточны. Планы организации антиосманской коалиции, которая бы соединила морские силы Запада и сухопутные армии балканских стран, так и не удалось осуществить. По-прежнему сказывалось и отсутствие руководящей силы, которая бы объединила христианские государства. Папы, чьи финансовые и административные ресурсы были в принципе ограничены, уже не пользовались, как в ранних крестовых походах, необходимым для создания общеевропейских союзов авторитетом. Великая схизма ослабила западную Церковь и подорвала могущество папства, постепенно утратившего свое влияние на мирских правителей. Высказанные в начале XIV в. идеи о независимости светской власти и праве государей распоряжаться своими ресурсами и подданными стали реальностью. В то время христианские правители порой даже не присылали своих представителей на церковные соборы, где обсуждалась борьба с турками. Неудивительно, что когда на церковном соборе в Мантуе в 1459 г. папа Пий II произнес длинную речь о бедствиях Византии и призвал светских государей к «всеобщему походу» против османского нашествия, а потом даже выпустил буллу крестового похода, то не встретил ожидаемого отклика на свою инициативу. Разочаровавшись, папа написал письмо Мехмеду II, в котором предложил султану прекратить войну и по примеру Константина Великого принять христианство. Тогда, по словам папы, султан сможет «расширить свою власть над христианами и прославить свое имя», и — обращается понтифик к Мехмеду II — «не будет на земле государя, который бы тебя превзошел славой и который мог сравняться с тобой могуществом… Мы назовем тебя правителем греков и Востока, и то, что ты получил силой и чем незаконно владеешь, будет принадлежать тебе по праву, и христиане будут тебя почитать». ^[76] Разумеется, это письмо было скорее упражнением в риторике, чем реальным политическим шагом. Так или иначе после смерти папы новые призывы к крестовым походам против турок раздавались весьма редко. Правда, в 1464 г. Пий II опять призвал знать к участию в походе и даже почти подготовил военно-религиозную экспедицию. 18 июня 1464 г. в соборе Св. Петра он сам, дабы подать пример, принял крест и затем совершил утомительное путешествие из Рима в Анкону, куда должен был прибыть венецианский флот. Здесь в ожидании крестоносцев он и встретил свою смерть, так и не узнав, что его экспедиции не суждено было отправиться в путь. То была последняя в XV в. широкомасштабная попытка папства создать обшехристианскую коалицию для борьбы с турками…

Что касается возможностей светской власти инспирировать новый поход, то изгнанные в результате турецкой агрессии из своих стран монархи — как, например, последний византийский деспот Морей Фома Палеолог (ум. 1465), — посещавшие в поисках помощи королевские дворы Европы, строили немало новых проектов, ради осуществления которых даже собирались крестовые деньги и продавались индульгенции, но и эти попытки не принесли ощутимых плодов.

На ситуацию, в которой оказалось крестоносное движение в XV в., влияли разные факторы, в том числе финансовые и политические. Как и в XIV в., нужные для похода средства было трудно собрать из-за сложных политических взаимоотношений между европейскими государствами — например, Францией и Бургундией или Венецианской республикой и ее соперниками. Каждая страна горячо поддерживала на словах военную экспедицию против турок, но противилась ее организации, опасаясь возвышения политических противников.

Еще более важно то, что к тому времени крестовый поход вызывал у средневековых мирян не столько энтузиазм, сколько раздражение. В их сознании они связывались исключительно с проповедями крестовых булл и продажей индульгенций, которая подчас приводила к скандалам. В этот период, предваряющий Реформацию, критика института крестового похода, церковных поборов и папской власти все чаще раздается в разных уголках Европы.

Такие умонастроения ярко проявились во время крестовых походов против гуситов в Чехии. Эти экспедиции папство регулярно предпринимало в 1420–1431 гг., но, как мы увидим, все они оказались крайне неудачными. Предыстория же этих событий такова. В конце XIV в. в Чехии, где царствующая в стране Люксембургская династия заняла престол Священной Римской империи, начиналось настоящее религиозное брожение, отчасти связанное с подъемом национальной культуры. Его представляли проповедовавшие на народном языке чешские священники, призывавшие народ к благочестию, а Церковь — к очищению. Ключевой фигурой этого движения стал Ян Еус, на взгляды которого существенно повлияли сочинения английского богослова XIV в. Джона Виклифа — противника папства, отрицавшего посредническую роль Церкви и признававшего в качестве авторитета только Священное Писание. Запрет произведений Виклифа в Чехии привел к тому, что ученые дискуссии о его сочинениях, инициируемые Яном Гусом, привели к радикальному пересмотру католической веры чешскими богословами. В конечном итоге взгляды их учителя были резко осуждены, а сам он казнен 6 июля 1415 г. Эта казнь, безусловно, сделала из Яна Гуса мученика и вызвала протест народа и верховной власти Чехии. Конфликт между сторонниками чешского проповедника, с одной стороны, и Римской Церковью и государством, в котором немецкая нация составляла меньшинство — с другой, приобрел окраску борьбы за национальное самоопределение. Гуситские идеи начали распространяться и в немецких землях, и нужно было срочно принимать меры. Распутывать сложную ситуацию пришлось императору Священной Римской империи Сигизмунду I Люксембургу, который сменил своего брата Вацлава IV на чешском престоле. Известный крестоносец, участник Никопольского сражения, император тем не менее считал борьбу с еретиками не менее важной, чем войну с турками. Желая разом решить все проблемы, Сигизмунд обратился за помощью к немецким князьям, но реакция тех была пассивной, и тогда король принял предложение папы Мартина V и сторонников решительных действий — их было немало при его дворе — о том, чтобы придать военной кампании против гуситов статус крестового похода. Итак, весной 1420 г. понтифик выпустил буллу крестового похода. Во главе огромной крестоносной армии Сигизмунд вторгся в пределы собственной страны. В результате он был разбит под Прагой на Витковой горе, а когда после поражения заявил о своем желании вести переговоры с победителем, гуситы сформулировали свои требования. К этому времени в их среде по существу было два течения: одни (чашники) были сторонниками того, чтобы сохранить церковные обычаи, которые не противоречили прямо Священному Писанию, другие — более радикальные (табориты — от имени горы Табор, где находился их центр) — выступали за безусловный отказ от всего, что не согласуется со Священным Писанием. Несмотря на уже существующие разногласия, чашники и табориты объединились и в мае 1420 г. выставили т. н. четыре пражских статьи в народном манифесте. Они требовали свободы проповеди (на народном языке), лишения владений обретающихся в смертном грехе священников, наказаний за смертные грехи, к которым они относили и вымогательство Церкви, в частности продажу индульгенций — главного источника «крестовых денег». Наконец, они выступали за отмену введенного Римской Церковью обычая, в соответствии с которым миряне причащались только хлебом, в отличие от священников, которые причащались и хлебом, и вином — т. е. они требовали предоставления чаши (отсюда и их название). Переговоры не увенчались успехом, «четыре пражских статьи» были объявлены в Чехии законом, а Сигизмунд лишился престола и был изгнан из Чехии. Два последующих крестовых похода против гуситов в 1421 и 1422 гг. также завершились их победой, во многом благодаря талантам военного предводителя Яна Жижки. Такой же успех ждал гуситов и в третьем крестовом походе, состоявшемся уже после смерти их полководца. В 1427 г. гуситы перешли от оборонительных действий к наступательным и совершали рейды в Силезию и Саксонию. В том же году под руководством немецких князей состоялся четвертый, а в 1431 г. — пятый, последний поход против гуситов, которым руководил папский легат Джулио Чезарини, и вновь крестоносцы потерпели сокрушительное поражение. Этот поход был последней попыткой применения силы перед тем, как Церковь и император перешли к переговорам на созванном папой Мартином V Базельском соборе, начавшемся в 1431 г. Но эти переговоры не удовлетворяли радикально настроенных таборитов и только обострили прежние разногласия, и очень скоро новый конфликт вылился в военное сражение при Липанах в мае 1434 г., в котором табориты были наголову разбиты. После долгих тщетных дискуссий между папством и гуситами 30 ноября 1433 г. стороны пришли к обоюдному соглашению — были приняты т. н. Пражские компактаты, в силу которых собор разрешал желающим причащение под обоими видами. Остальные же три пражские статьи были признаны лишь номинально, с уничтожавшими их смысл оговорками. Но и это событие не поставило последнюю точку в истории гуситского движения — оно продолжается до середины XV в. Крестовые походы против гуситов, организованные папством, были единственным примером борьбы против «ереси» в позднее Средневековье. Они завершают историю военно-религиозных экспедиций, направленных против схизматиков и вероотступников и оправданных с канонической точки зрения, но порождавших споры в средневековом обществе. Эти походы были крайне непопулярны в христианской Европе, и именно они во многом подорвали веру в крестовый поход, в то время как критика церковных порядков гуситами предвосхитила идеи Реформации.