Варварские нашествия на Европу. Германский натиск - Люсьен Мюссе Страница 41

В Вогезах основные контуры современной лингвистической границы (которая часто проходит к востоку от горного хребта), по-видимому, остаются неизменными с раннего средневековья, как и во владениях франков. Однако, начиная с района Базеля, эта устойчивость пропадает: с каролингской эпохи верхнедревненемецкий язык добился заметного успеха вокруг Мора и Фрибурга, в бернском Оберланде, а главное, в Верхнем Валлисе; к XIII в. он преодолел горный хребет, чтобы захватить Вал Грессони, на итальянском склоне. В отношениях с романским диалектом, в конце концов, наступила настоящая анархия, принесшая немецкому все города и несколько долин посреди романской территории: это единственная лингвистическая граница романских языков, на которой еще и сегодня имеются нестабильные участки.

Кроме того, достаточно долго (до конца VIII в.) просуществовали романские очаги к югу от озера Констанц, в кантоне Санкт-Галлен и в Форарлберге, правда, на низшем социальном уровне.

Этот продолжительный натиск аламанского диалекта облекался в разные формы. В VII в. на западном фланге, где приходилось иметь дело с бургундами, он носил военный характер. Некоторые передовые отряды в конце концов были разбиты, например вараски в области Безансона в конце VI в.; другие одерживали победы. В 610 г. аламанны уничтожили в Вангене у Солера двух франкских графов и воспользовались этим, чтобы разграбить город Аванш (к северо-западу от Фрибурга), являвшийся центром романского сопротивления с тех пор, как там нашел убежище епископ Виндиша. Натиск на юг и юго-восток, начавшийся позднее, в VIII в., больше походил на мирную колонизацию, осуществлявшуюся широким фронтом, но все же преимущественно в альпийских долинах.

Нам мало известно о том, при каких условиях аламанны германизировали редкие города, сохранившиеся в этой зоне. Страсбург, безусловно, сохранял романские элементы на протяжении большей части VI в. Базель был окружен примерно с 550 г. В Кайзераугсте (Castrum Rauracense) и Обербурге (Castrum Vindonissense) латынь дожила, по крайней мере, до конца VI столетия. У римской цивилизации остался всего один городской оплот, Кур, под властью любопытной династии князей-епископов Викторидов; впрочем, очень скоро германское меньшинство просочилось и сюда.

Дальше на восток в провинциях Реции второй, Норике и Паннонии характер этой эволюции снова меняется. Здесь Romania подверглась почти полному уничтожению, которое больше напоминает события на Балканах, чем в Галлии. Однако бавары, более всего выигравшие от этого массированного отступления Romania, низведенной до уровня мелких разрозненных островков, не были его истинными виновниками. Они воспользовались работой, проделанной другими народами, будь они германскими или нет, с начала V в., то есть задолго до той эпохи, когда они переправились через Дунай (не раньше 500 г., может быть, даже второй четверти VI в.) ^[156].

Племена захватчиков этой первой волны не были достаточно многочисленными, чтобы надолго оккупировать страну. Германский язык совершил решительные шаги вперед только с прибытием баваров, которое, к несчастью, приходится на период ненарушимого молчания источников. Когда около 565 г. Венанций Фортунат впервые снова заговорил о Норике, эта область уже сделалась полностью германской.

В действительности многие романские элементы сохранились, но утратили свое политическое и культурное значение. В Баварии и Верхней Австрии каролингские документы часто упоминают о Romani (нем. Walcheri), а топонимика подтверждает значимость этих островков ^[157]. Речь идет о сельском населении, разбросанном по плато, главным образом в долине Инна, а также к северу и западу от Зальцбурга (ср. карту 5). Кроме двух альпийских убежищ, Walchengau в Верхнем Изаре и Vintschgau в Верхнем Адидже, оно утратило всякую сплоченность, как и всю социальную элиту (кроме, быть может, окрестностей Аугсбурга, где сохранилось епископство). В Баварии на романском языке говорили, по крайней мере, до IX в. В Альпах произошло слияние с элементами романша, которые еще сохранялись в верховьях Инна и Адидже. Несмотря на зачатки политической организации, возникшие вокруг Кура, никакая лингвистическая граница не смогла возникнуть. Кроме ничтожных исключений, германский язык почти повсеместно пришел в соприкосновение с итальянским.

Как и в случае аламаннов, движение баваров продолжалось еще долгое время после VI в. В южном направлении, несмотря на отпор латинского населения Тироля, оно добилось решающих успехов только в VII в.: после переправы через Бреннер произошла быстрая германизация Верхнего Адидже (считается, что она завершилась в IX в.). На востоке движение было возвратно-поступательным: сначала вся Австрия была германизирована, но в конце VI в. славяне, а затем авары оттеснили баваров до Линца; в IX в. германский язык вернул себе эту территорию, а после снова потерял в результате нападения венгров. Этими превратностями объясняется и отсутствие романских островков восточнее Эннса.

В Паннонии Romania исчезла очень быстро, без сомнения уже в конце IV в., при туманных обстоятельствах. Здесь ответственность лежала на гуннах и их союзниках. Германцы воспользовались этим во вторую очередь (гепиды и, главным образом, лангобарды), но не создали ничего долговечного. В конце концов славяне и мадьяры после многих перипетий заняли страну и точно клин вонзились между румынами, последним оплотом Romania на востоке, и германским миром.

В целом к востоку от Базеля германский язык добился гораздо больших успехов, чем к западу. Откуда взялось это различие? После разгрома limes на запад обрушилась только одна большая волна нашествий, которая быстро улеглась. На востоке же речь идет о нескольких волнах, сменявших и дополнявших друг друга в течение гораздо более долгого времени. На западе меровингская монархия, возникшая на романской почве, в значительной мере стала заступницей римской культуры (например, от аламаннов) и положила конец похождениям небольших групп искателей наживы. На востоке средоточием всех сил, способных поддержать римскую цивилизацию, всегда оказывалась Италия (Одоакр, Теодорих, Юстиниан): территория по другую сторону Альп для них была не более чем гласисом, не представляющим большого интереса.

Нашествия несут лишь очень косвенную ответственность за распад Romania на диалекты. Центробежные тенденции существовали и до падения Империи. Когда не стало единой администрации и образования, а правящий класс раскололся, они развились без помех. С III в. эпиграфика отражает растущую дифференциацию восточной Romania (Дакия, Мезия, Далмация, полуостровная Италия) от западной (Паннония, Норик, Верхняя Италия, Реция, Галлия плюс испано-африканское разнообразие). Помимо лексических заимствований, нашествия оказали прямое воздействие только на два момента: они превратили в очень самобытный мир латинскую культуру Балкан, полностью изолированную с VI в.; кроме того, перерубив прямой путь из Галлии в Ре-цию, аламанны весьма содействовали тому, чтобы обеспечить ретороманцам возможность автономного развития ^[158].