История ордена иезуитов - Генрих Бемер Страница 41

Существовала обширная территория, где духовная конкиста не только не была разрешена, но даже строго запрещалась, где правительство наилучшим способом разрешения индейского вопроса признавало смешение европейцев и индейцев, которому оно и содействовало всеми силами. Это — большая французская колония в бассейне реки Святого Лаврентия, Канада и соседние с ней территории. Как поняли здесь иезуиты свою задачу? Какие услуги оказали они здесь цивилизации?

Когда в 1611 году иезуиты прибыли в Канаду, в девственных лесах по берегам реки Святого Лаврентия жило еще более 200000 индейцев. Почти все французские колонисты сосредоточились в Квебеке, и эта горстка людей состояла большей частью из гугенотов. Иезуиты нисколько не хотели уступать Новую Францию гугенотам, и в этом отношении Ришелье был вполне согласен с ними: в 1628 году он запретил евангелическое богослужение в колонии. Таким образом, Канада была отдана католической церкви и иезуитам; но вместе с тем наиболее богатая капиталами, наиболее предприимчивая, наиболее склонная к эмиграции часть французского населения была потеряна для Канады. Она стала переселяться в Пруссию, Голландию, Англию, английские колонии.

Несмотря на то что иезуиты делали все возможное, чтобы привлечь в Канаду французских эмигрантов-католиков, и хотя их восторженные описания страны находили много сочувственных откликов во Франции, французская эмиграция всегда оставалась слабой. В 1663 году в Канаде было только 3200 белых, в 1763 году — 65000, между тем как в Новой Англии, колонизация которой началась на двадцать пять лет позднее, в 1640 году было уже 24000 белых, а в 1763 году — более 2 миллионов. Но если иезуитам не удалось превратить Канаду в большую земледельческую колонию Франции, к чему они страстно стремились, удалось ли им, по крайней мере, обратить в христианство и приобрести для католической Франции кочевые племена, издревле населявшие девственные леса Канады: гуронов, ирокезов, алгонкинов, абенакисов?

В первую очередь отцы-иезуиты обратили свои взоры к гуронам, среди которых работали уже некоторое время францисканцы-реколлекты. В апреле 1634 года из Квебека отправились три иезуита с целью проникнуть в страну гуронов у берегов озер Гурон, Онтарио, Эри. Но канадские леса были в это время совершенно непроходимы. Миссионеры должны были путешествовать по индейскому способу, подымаясь на лодке вверх по реке Святого Лаврентия и Оттаве. Сколько раз приходилось им при этом бросаться в воду, чтобы не дать быстрому течению унести утлые челны, сколько раз должны были они вытаскивать свои лодки на сушу и переносить их на спинах через береговые заросли, чтобы обойти пороги! С окровавленными ногами, в лохмотьях, опухшие от укусов комаров, истощенные лишениями и усталостью, они достигли наконец стоянок гуронов.

Но здесь их ждали новые разочарования. Гуроны оказались гораздо более дикими, грязными и подозрительными, чем представляли себе иезуиты, а пребывание в темных, прокопченных дымом вигвамах, кишащих насекомыми, среди беспокойных, грязных детей и полудиких собак представляло собой непрекращающееся мучение. К этому присоединялась суровая зима Канады, постоянная опасность подвергнуться внезапному нападению со стороны свирепых краснокожих, риск быть привязанным к столбу пытки, оскальпированным и медленно зажаренным на углях. Чтобы при этих условиях не потерять всякого мужества, необходим был могучий энтузиазм, способный видеть во всех этих несчастьях настоящую милость, с радостным порывом стремиться к мученичеству, видеть всюду чудеса, укреплять себя видениями, считать всякую борьбу, которую приходилось выносить, за борьбу с сатаной.

Отцы Бребеф, Даниэль и Даву были проникнуты этим энтузиазмом; и им удалось постепенно приобрести доверие гуронов. После шестилетней работы они собрали большое количество гуронов в постоянные поселения и основали четырнадцать миссионерских пунктов вокруг форта Святой Марии у озера Гурон. Но как раз в это время, в 1641 году, вспыхнула страшная, истребительная война, начатая ирокезами против гуронов и союзных с ними французов. Иезуиты не бежали перед жестокостями этой ужасной борьбы, которая продолжалась двадцать шесть лет. Но каков был результат? Начиная с 1648 года ирокезы разрушили один за другим все их дома и перебили самым ужасным образом всех, кто носил черные рясы.

В марте 1649 года при взятии Сен-Луи они захватили отцов Лалемана и Бребефа. У Жана Бребефа, который, несмотря на все мучения, не издавал ни одной жалобы и, привязанный к столбу, стойко продолжал проповедовать, они отрезали нос и губы, скальпировали ему голову, разрубили ноги и начали сдирать мясо на голенях, пока наконец один воин, пораженный его стойкостью, не вырвал из его груди бьющееся сердце и не съел его еще теплым, чтобы увеличить свою силу кровью храбреца.

Гуроны были почти уничтожены в этой войне. Около 700 из них удалось найти убежище вблизи Квебека, остальные вошли в состав племени своих смертельных врагов. Миссия иезуитов более не существовала. Тем не менее иезуиты не отказались от надежды обратить краснокожих реки Святого Лаврентия, канадских озер, Иллинойса, Огайо, Гудзона. Они переходили от одного племени к другому, хотя в течение целых недель у них не бывало другого ложа, кроме жестких скал, и другой пищи, кроме горсти индейского маиса. Даже в самый разгар войны они рисковали проникать в вигвамы ирокезов; они снова возвращались туда даже после того, как их скальпировали, отрезали им пальцы, а затем и руки, как у отца Жогеса.

Но какой жалкий результат — собрать несколько сот краснокожих в три деревни канадской миссии! Огромное большинство дикарей оставалось язычниками, и в то же время они сильно уменьшались в числе от оспы и алкоголя. Иезуиты смогли бы положить предел этому опустошению только в том случае, если бы они получили возможность по испанскому способу совершенно изолировать индейцев и сохранить их национальность, их обычаи, их язык. Но французское правительство не хотело и слушать об этом. Оно принуждало иезуитов переселять индейцев во французскую колонию, превращать их как можно быстрее во французов, всеми силами содействовать развитию отношений и даже бракам между краснокожими и бледнолицыми. Эта недальновидная политика, оспа, водка и томагавк ирокезов сделали безрезультатными все попытки иезуитов разрешить индейский вопрос и привели к крушению колониальной державы французов.

Иезуиты были первыми европейцами, исследовавшими северные озера и поселившимися у их берегов, они первые ясно поняли значение области канадских озер и настояли, чтобы французское правительство завладело ими. Они одни превзошли белокожих лесных бродяг и умели находить стоянки самых отдаленных и свирепых индейских племен, так что у краснокожих вошло почти в привычку приветствовать приходивших к ним европейских путешественников словами: «Черные рясы были уже здесь».

Смелость и отвага, проявленные орденом на европейской арене, не изменили ему и в языческих странах. Поразительна была широта его предприятий, удивительны то благоразумие и энергия, с которыми он работал над их осуществлением, возвышенны и достойны преклонения самоотречение и душевная сила, которые проявили его ученики в лесных дебрях, пустынях и лихорадочных болотах, среди людоедов и коварных охотников за черепами. Но там, где много света, бывает и много тени. Отважность на миссионерской арене слишком часто превращается в нетерпеливую жажду завоеваний. Иезуиты стремились достичь внешнего успеха какими угодно средствами. Там, где языческая культура казалась непобедимой, как, например, в Китае и Индии, они вместо христианства насаждали смешанную христианско-языческую религию. Там же, где организация языческой религии слаба, они часто довольствовались внешней христианизацией — массовыми обращениями и крещениями. Внутреннее усвоение религии считали возможным возложить на позднейшее воспитательное влияние церкви.