Мадонна. В постели с богиней - Рэнди Тараборелли Страница 41

Бывшая первая леди Соединенных Штатов Джекки Кеннеди Онассис уже была наслышана о романтической связи ее единственного сына с Мадонной. Как правило, она скупала все газеты в газетном киоске в вестибюле издательства «Даблдей», чтобы быть в курсе текущих событий. Естественно, что о развитии романа Джекки узнала почти немедленно и сразу же дала сыну понять, что не одобряет его выбор.

Томас Лафт, мать которого была дружна с Джекки, вспоминал: «Джон никак не мог решить, влюблен ли он в Мадонну по-настоящему или она привлекает его лишь постольку, поскольку ее не одобряет его мать. Джекки даже ни разу не встретилась с ней. Джон говорил: «Я не хочу связывать ее, если окажется, что мое отношение к ней связано всего лишь с бунтом против матери». Его психотерапевт сказал, что его отношение к Мадонне — всего лишь средство выразить свой протест и стремление к независимости, а не любовь».

Мадонну же больше всего привлекало в Джоне полное отсутствие снобизма. «Мы вместе с ней занимались гимнастикой, а как-то раз отправились на пробежку по Центральному парку, — вспоминает Стивен Стайлз. — Ее сопровождали четыре телохранителя, у Джона, разумеется, никаких охранников не было. Это было так странно, что я спросил у него: «Зачем ей столько охраны, когда ты прекрасно обходишься без них?» Он рассмеялся и шутливо ответил: «Я, конечно, могу быть Кеннеди, но она-то — Мадонна!»

«Он всегда представлялся просто Джоном, стараясь не упоминать своей знаменитой фамилии, — вспоминает другой университетский приятель Кеннеди-младшего Ричард Вайз. — Имя «Кеннеди» крайне редко слетало с его губ. Он очень старался избегать его».

«Джонни, знаешь, каким знаменитым ты мог бы быть, если бы вел себя как Кеннеди, а не как простой человек?» — спросила его как-то раз Мадонна. Узнать ее на улице, когда она бежала в низко надвинутой бейсболке, просторной футболке и велосипедных шортах, было практически невозможно. Мадонна постоянно жевала резинку, что очень забавляло Джона. «Ты мог бы стать настоящей звездой», — настаивала она.

«Да не беспокойся ты обо мне, — с усмешкой ответил Джон. — Я и так достаточно знаменит». На нем тоже были плотно облегающие велосипедные шорты и простая белая футболка. Бейсболку он задорно повернул козырьком назад. На мужественном лице топорщилась двухдневная щетина. «Я не хочу быть звездой, — сказал он, улыбаясь одними глазами. — Я хочу быть самим собой».

Мадонна удивилась.

«Но как это человек не хочет быть знаменитым?» — спросила она.

«А вот так, — ответил Джон, не прерывая бега. — В этой семье очень просто стать звездой».

И, улыбнувшись, он прибавил скорость.

Для встреч с Мадонной Джон переехал в двухкомнатную квартиру неподалеку от пентхауза матери на Пятой авеню. В качестве сюрприза Джекки прислала ему горничную, чтобы та навела порядок. Убираясь в квартире, горничная нашла любовные письма Мадонны. Когда Джон обнаружил пропажу, он был вне себя от ярости, решив, что горничная имела на этот счет точные указания от его матери. Однако люди, близкие к семье Кеннеди, уверяют, что Джекки не имела понятия, о чем он говорит, когда Джон набросился на нее с обвинениями. Она просто не могла поверить, что сын обвиняет ее в подобных вещах. Джекки все приписала дурному влиянию Мадонны.

Когда Джон окончательно признался Джекки в том, что влюблен в Мадонну, мать совершенно ясно дала ему понять, что она не в восторге от развития событий. Джекки очень внимательно относилась к социальному положению своих детей с самого юного возраста. Стремясь всячески защитить их, она с подозрением относилась к их приятелям и категорически требовала, чтобы и Джон, и его сестра Кэролайн не вступали в брак до окончания университета.

«Джекки хотела, чтобы ее сын нашел себе ровню, — вспоминает друг семьи Кеннеди, сенатор от штата Флорида Джордж Смазерс (он был близким другом президента Джона Ф. Кеннеди). — Она хотела, чтобы ее дети принадлежали к высшему обществу. Но Джона всегда тянуло к киноактрисам и дамам из шоу-бизнеса. В этом он был очень похож на своего отца. Джон-старший влюбился в Мэрилин Монро, а Джон-младший потерял голову из-за Мадонны. Не знаю, что больше тревожило Джекки: отношения ее мужа с Мэрилин или любовь ее сына к Мадонне».

Если бы Мадонна была не замужем, может быть, Джекки более лояльно отнеслась бы к ее отношениям с сыном (хотя вряд ли бы она смирилась с сексуальным имиджем будущей родственницы). Она не хотела, чтобы ее имя и имя ее сына связывали со скандалом, который обязательно возник бы из-за того, что Джон встречался с замужней женщиной. Все, кто знал Джекки, подтверждают, что в то время ее очень беспокоил взрывной характер Шона Пенна. Она страшилась за безопасность сына. Но, по воспоминаниям Томаса Лафта, присутствовавшего при разговоре матери и сына, Джон сказал матери: «Мама, я могу справиться с этим маленьким ублюдком Пенном, даже если у меня будут связаны руки». «И он действительно мог это сделать», — добавляет Лафт. Джекки задрожала при одной только мысли о подобном. «Прекрасно! — воскликнула она. — Мне недоставало только увидеть тебя в наручниках, арестованным за драку с этим хулиганом. Прекрати нести этот вздор!»

Джекки боялась также и того, что Мадонна может повлиять на Джона, всегда мечтавшего о карьере киноактера, хотя именно этого-то певица делать и не собиралась. Джон пару раз выходил на сцену в университетском театре, и Джекки честно присутствовала на спектаклях, чтобы поддержать сына. Но она просила его не становиться актером. Больше всего Джекки мечтала видеть сына преуспевающим адвокатом.

«Я был у них в гостях, когда Джекки сказала Джону: «Я хочу, чтобы ты еще раз серьезно все обдумал. Может быть, Мадонна и неплохая девушка, но пока она не разведена, она причинит тебе одни только неприятности», — вспоминает Томас Лафт.

«Но она мне нравится, — возразил Джон, пытаясь повлиять на мать. — Она очень умная. Ты должна с ней познакомиться, мама. Ты же редактор! А она относится к тому типу женщин, которыми ты всегда восхищалась».

Лафт вспоминает, что Джекки закатила глаза и покачала головой в знак своего полного неодобрения.

«Господи, — сказала она, — на этой планете миллионы разумных женщин. И ты должен был выбрать именно ту, которая называет себя «расчетливой девушкой»? Я просто этого не понимаю. Не понимаю!»

«Джон был очень сердит, — вспоминает Лафт. — Хотя я присутствовал при их разговоре, а Джон никогда не позволял себе быть резким с матерью в присутствии посторонних, на этот раз он не сдержался. «Мама, скажи честно, разве есть в этом мире женщина расчетливее тебя?»

Лафт вспоминает, что Джекки буквально испепелила сына взглядом. Затем на глаза ее навернулись слезы, и она вышла из комнаты. Джон тут же принялся раскаиваться в своих словах. «Мама, прости меня, я не хотел тебя обидеть, — повторял он, бросаясь вслед за ней. — Прости меня!» И весь остаток дня он был сердит на себя. «Как я мог быть таким глупцом, — повторял он. — Как глупо, глупо, глупо! Но я люблю Мадонну и буду продолжать встречаться с ней!»