Ежов. Биография - Алексей Павлюков Страница 40

Еще одна группа заговорщиков, тесно связанная с первой, окопалась в комендатуре Кремля. Библиотекарши-убийцы, на случай, если их собственный план не сработает, рассчитывали на то, что один из работников комендатуры на каком-нибудь банкете с участием членов Политбюро сумеет подмешать им в пищу яд, и таким образом удастся избавиться не только от Сталина, но и от всей партийной верхушки.

От комендатуры Кремля ниточка тянулась еще к одной группе потенциальных террористов, возглавляемой работником Разведупра РККА М. К. Чернявским. В группу входили несколько сотрудников и слушателей одного из военных научно-исследовательских институтов, инженер-конструктор Центрального аэрогидродинамического института (ЦАГИ) и др. Террористические настроения, как «выяснило» следствие, сформировались у них и сами по себе, а также под воздействием Чернявского, познакомившегося за границей с одним из агентов Троцкого и получившего от него соответствующее задание.

По версии чекистов произошло это так. В 1931—33 гг. Чернявский по линии Разведупра находился в служебной командировке в США, изучая достижения американцев в области взрывчатых веществ. В Бостоне, где он проживал и где для прикрытия своей разведывательной деятельности поступил в Массачусетский технологический институт, Чернявский познакомился с членом американской компартии, на поверку оказавшимся троцкистом, неким Ряскиным. Выяснив, что Чернявский тоже настроен протроцкистски, Ряскин поручил ему создать по возвращении в СССР боевую группу для организации убийства Сталина, что должно было помочь Троцкому вернуться к власти. Чернявский это задание выполнил, группу создал, и через свои связи в комендатуре Кремля заговорщики рассчитывали подобраться поближе к вождю и, воспользовавшись каким-нибудь благоприятным моментом, убить его. На стадии разработки этого замысла чекисты их и арестовали.

Четвертая («молодежная») группа была якобы создана сыном Нины Розенфельд Борисом и объединяла нескольких его знакомых (в том числе сына Троцкого С. Л. Седова), которые во исполнение установок Л. Б. Каменева тоже собирались как-нибудь при случае убить Сталина.

Ну и, наконец, последняя, пятая, группа состояла из проживающих в Москве знакомых Е. К. Мухановой по самарскому периоду ее жизни. В руководители этой группы чекисты определили бывшего белого офицера Г. Б. Синани-Скалова. Во время Гражданской войны тот примкнул к красным, вступил в партию, сделал неплохую карьеру по военной линии, а затем и в исполкоме Коминтерна, где он руководил Латиноамериканским лендерсекретариатом, курировавшим компартии Латинской Америки. Вокруг Синани-Скалова якобы объединились несколько таких же, как он, бывших белогвардейцев и других так называемых «бывших людей», которые, по версии чекистов, тоже намеревались покуситься на жизнь вождя.

К началу мая 1935-го следствие было завершено, и Ягода направил Сталину докладную записку с предложениями о мерах наказания, которые, в частности, предусматривали расстрел двадцати пяти человек, в том числе восьми женщин. Сталину такой вариант показался чересчур кровожадным, высшую меру он готов был ограничить одним только работником Разведупра РККА М. К. Чернявским, контактировавшим с зарубежными троцкистами. В конце концов после двух с половиной месяцев согласований сошлись на том, чтобы расстрелять двоих — Чернявского и секретаря для поручений коменданта Кремля А. И. Синелобова, которого террористически настроенные библиотекарши якобы собирались привлечь к осуществлению своих коварных замыслов. Л. Б. Каменеву решено было к его пяти годам заключения добавить еще пять, а остальных 107 человек осудить на срок от двух до десяти лет, что и было исполнено.

* * *

В проводимой зачистке Кремля у Ежова был свой собственный участок работы. Пока чекисты искали террористов в подконтрольных Енукидзе правительственных учреждениях и за их пределами, Ежов вел подкоп под самого Енукидзе. Непосредственную ответственность за обнаруженных в Кремле заговорщиков Енукидзе нести не мог: ловить контрреволюционеров — это была все-таки не его компетенция. Строгое наказание, которого он заслуживал за свою снисходительность к лицам, распространяющим клевету в адрес вождя, желательно было увязать с какими-то упущениями в его собственной работе, и отыскать эти упущения поручено было Ежову.

11 февраля 1935 года решением Политбюро была образована комиссия под председательством Ежова, которой предписывалось «проверить личный состав аппарата ЦИКа СССР и ВЦИКа РСФСР, имея в виду наличие элементов разложения в аппарате и обеспечение полной секретности всех документов ЦИКа и ВЦИКа». Но комиссия подошла к делу не так узко, как это было сформулировано в постановлении Политбюро, а принялась проверять деятельность контролируемых Енукидзе структур по всем направлениям, где можно было обнаружить какой-либо компромат.

29 марта Сталину была направлена докладная записка с результатами предварительной финансовой проверки ЦИК СССР за 1934 г. и начало 1935 г. В частности, изучая использование средств для покрытия различных секретных расходов правительства, авторы записки обнаружили картину «преступного расходования этих средств». Например, 421 тысяча рублей была истрачена на улучшение бытовых условий жизни сотрудников аппарата ЦИК, 262 тысячи — на расходы культурно-просветительного порядка и т. д., то есть на цели, которые во всех других учреждениях проходили по общей смете в пределах, установленных официальным бюджетом. «Ничем иным, — писали Ежов и заместитель председателя Комиссии советского контроля З. М. Беленький, — подобное положение объяснить нельзя, как только желанием прикрыть эти статьи расходов секретностью, чтобы расходовать средства бесконтрольно».

550 тысяч рублей из секретного фонда с ведома Енукидзе было потрачено в 1934 году на выдачу пособий, которые выдавались в размерах, несопоставимых с расходами на эти цели других ведомств, причем эти пособия получали и арестованные ныне «террористки». Часть пособий высылалась людям, находящимся в ссылке по политическим мотивам, или их родственникам. Но особенно возмутил членов комиссии факт получения пособий лицами, уволенными в последнее время в ходе начавшейся чистки, причем выдавались пособия уже после увольнения. «Не чем иным, как протестом [Енукидзе] против мероприятий ЦК Партии, направленных к очищению аппарата ЦИК СССР, это назвать нельзя», — делали вывод авторы докладной записки.

Поскольку Енукидзе являлся членом ЦК, то наказание ему мог вынести только пленум ЦК. Очерёдной пленум состоялся 5–7 июня 1935 г., и в его повестку дня были включены два вопроса: 1) об уборке и заготовках сельскохозяйственных продуктов и 2) о служебном аппарате Секретариата ЦИК Союза ССР и о тов. А: Енукидзе.

Разобравшись с тем, как и когда следует проводить прополку и уборку нового урожая сельскохозяйственных культур, участники пленума заслушали затем Ежова, выступившего с докладом по второму пункту повестки дня. Добросовестно изложив следственную версию о пяти террористических группах, готовивших убийство вождя, Ежов не стал ограничиваться одной лишь констатацией «фактов», а использовал их для построения политической концепции, положившей начало новой волне гонений на бывших троцкистов.

Прежде всего Ежов обратил внимание слушателей на ряд положений статьи Л. Д. Троцкого «Рабочее государство, термидор и бонапартизм», опубликованной в одном из последних номеров издававшегося в Париже журнала «Бюллетень оппозиции». В этой статье Троцкий писал о «термидорианском» перерождении руководства партии и советского государства и заявлял, что сложившийся в СССР политический режим представляет прямую и непосредственную угрозу всем социальным завоеваниям пролетариата. Приведя несколько цитат, Ежов сделал из прочитанного вывод о том, что, говоря о необходимости отстранить от руководства партией и страной «бонапартистскую» верхушку, Троцкий на самом деле имеет в виду насильственное низвержение власти, то есть дает «совершенно законченную и развернутую программу террора», прикрываясь заботой об интересах отечественного и международного пролетариата. Из этого, по мнению Ежова, следовало, что теперь, то есть после ареста лидеров зиновьевской оппозиции, Троцкий превратился в главного вдохновителя и организатора террора против руководства партии и правительства.