Нации и этничность в гуманитарных науках. Этнические, протонациональные и национальные нарративы. Формирование и репрезентация - С. Федоров Страница 40

Славнитский Н. Р.

Формирование русского национализма относится к середине XIX в. (и во многом связано с последствием поражений в Крымской войне). Вплоть до царствования Александра II в императорских манифестах использовался термин «наш народ». Так же продолжалось и в начале правления Александра Николаевича, к примеру, в манифесте об освобождении крестьян от крепостной зависимости указано «наших верноподданных» ^[207].

Но в этот же период все чаще стали появляться формулировки «народ русский», причем с самого начала под русскими подразумевались все подданные российского императора, независимо от национальности и вероисповедания. Отправной точкой этого, пожалуй, можно считать польское восстание 1863 г. Эта война фактически расколола российское общество. По словам В. Ф. Ковалика, «люди, допускавшие в принципе право на культурное самоопределение каждой нации, растерялись, когда началась гражданская война между двумя родственными народами; поддерживать поляков им казалось несовместимым с чувствами патриотизма, поэтому они, в большинстве, перешли на сторону правительства. Катков отлично воспользовался моментом и, выставив «русское знамя», успел в короткое время уловить в сети реакции массу колеблющихся умов. Политика, убитая наполовину реформами, была, таким образом, окончательно добита к величайшему удовольствию реакционеров, и самодур воскрес. В это время в реакционном лагере, к которому всегда принадлежало и правительство, начал складываться в определенную форму софизм, твердо усвоенный так называемыми государственными людьми, что экономические требования населения или отдельных классов его могут быть допустимы, как не угрожающие общественному порядку, политические же ни в каком случае, так как они ведут, в случае удовлетворения их, к революции» ^[208].

Именно в это время (и на такой почве) и стал формироваться русский национализм, который можно назвать «государственническим», причем он с самого начала рассматривался как неотъемлемая часть православия и русской православной церкви. Авторитет церкви в то время был еще очень высоким, и большинство представителей интеллигенции, даже если не являлись верующими, не заявляли об этом. Это можно проследить и по таким праздникам, как Новый год и Рождество: рождественские гуляния были массовыми и торжественными, тогда как новый год отмечался скромно, многие даже не обращали на него внимания. А следом за новым годом шел праздник Богоявления (Крещения), который также отмечался торжественной и массовой церемонией.

Ближе к концу столетия стал формироваться так называемый «русский стиль» (его также называют псевдорусским). Проявлялся он и в искусстве, и в архитектуре (особенно церковной – в те десятилетия в России появились сотни церквей, построенных в таком стиле), а также и в декоративно-прикладном искусстве (в частности, на выставке «Русский стиль», проводившейся ГМИ СПб, можно было увидеть много недешевых украшений, изображающих предметы деревенского обихода – рукавицы, сани, большое распространение также получили фигурки медведя).

А вот в начале XX в. стало оформляться доминирование светской составляющей над религиозной. Во многом это происходило из-за того, что авторитет церкви в обществе стал падать, хотя за ней по-прежнему признавали важное культурное значение. Заключительным аккордом стал крещенский парад в столице 6 января 1905 г. В тот день был произведен традиционный для таких праздников салют. Пушечная стрельба производилась со стен Санкт-Петербургской крепости, а также с Васильевского острова, откуда пальбу вела рота гвардейской конно-артиллерийской бригады. В одном из орудий по недосмотру офицеров (которые в момент заряжания дружно отлучились) оказался боевой заряд вместо холостого, и последовал выстрел картечью, «причем часть картечных пуль попала в самую Иорданскую часовню, в которой находился государь император и высочайшие особы, повредив при этом знамя Морского кадетского корпуса и причинив тяжелую рану на левый глаз стоящему на посту близ часовни полицейскому нижнему чину Петру Романову, а часть пуль ударилась в фасад Зимнего дворца, разбив в нем во многих окнах стекла» ^[209]. После этого празднования дня Богоявления прекратились. Кроме того, через три дня произошел расстрел рабочих в Санкт-Петербурге, что стало началом первой российской революции.

В годы революции 1905–1907 гг., по сути дела, русские националисты разделились на верующих (черносотенцев) и атеистов. Раздел произошел и в вопросе политического устройства – черносотенцы, как известно, были сторонниками неограниченной монархии, а вот националисты выступали за политические реформы и ограничение императорской власти.

Фактически националистические партии являлись либерально-национальными и по своим программам были очень близки к «октябристам», вместе с которыми и составили опору П. А. Столыпина в третьей Государственной думе (расходились они с ними именно в национальном и религиозном вопросах). Ведущим публицистом являлся обозреватель газеты «Новое время» М. О. Меньшиков, который не входил ни в какую партию. Предшественниками партии националистов стали праволиберальные образования, возникшие на протяжении 1905–1907 гг. в столице Российской империи, а также в некоторых региональных центрах: Тульский союз «За Царя и порядок» (В. А. Бобринский), Партия правого порядка (А. В. Половцов, В. Г. фон Эгерт) с отделами в Киеве (П. Н. Крупенский) и ряд других. Все эти партии выступали против революции и за сохранение самодержавия в его «конституционном» модусе ^[210].