Фельдмаршал И.Ф. Паскевич и русская стратегия в 1848-1856 гг.  - Алексей Кривопалов Страница 4

Кампании на других театрах военных действий изначально находились в тени событий севастопольской обороны, поэтому исследования по данным сюжетам представляли собой более скромную историографическую традицию ^[17]. Но зачастую именно на страницах этих работ раскрывался истинный внешнеполитический и военно-стратегический масштаб конфликта.

Особое место в данном ряду занимал труд крупного специалиста по истории Финляндии М.М. Бородкина. На примере русско-шведских отношений ему удалось показать, какое место в русской стратегии занимала борьба за нейтральные страны, и то, насколько шатким в реальности был их нейтралитет. Бородкин раскрыл механизм медленного, но неуклонного движения Швеции от нейтралитета в сторону заключения оборонительного союза с западными державами, при этом он смог показать практически прямую зависимость внешнеполитических шагов Швеции от позиции австрийского кабинета, а вовсе не от исхода боевых действий в Крыму. Фактически условием своего вступления в войну шведское правительство ставило тогда предварительное выступление против России Австрии ^[18].

В 1904 г. вышел седьмой том биографии И.Ф. Паскевича, написанной князем А. П. Щербатовым ^[19]. Он описывал участие князя Варшавского в Крымской войне. В труде Щербатова был собран огромный, до сих пор не утративший ценности фактический материал о деятельности Паскевича на протяжении всей его жизни. Структурно все тома работы представляли собой последовательное изложение событий биографии фельдмаршала. По своему характеру семитомник являлся скорее расширенным послужным списком Паскевича. Серьезных попыток критического осмысления его роли в событиях русской истории автор не предпринимал. Исследование Щербатова можно рассматривать и как обширную публикацию источников. В конце каждого тома автор поместил приложения, содержавшие выдержки из приказов, многочисленные донесения, а также переписку Паскевича с известными государственными деятелями эпохи, главным образом, с императором Николаем I.

Подробная информация об истории структур высшего военного управления, проблеме комплектования вооруженных сил, истории русской артиллерии, инженерной и военно-медицинской службы николаевской армии была сгруппирована в приложениях к фундаментальному, но незавершенному коллективному труду «Столетие военного министерства» ^[20].

Иной характер имел незаконченный труд А.М. Зайончковского ^[21]. Он затрагивал в первую очередь дипломатическую сторону участия России в войне, хотя автором и приводились очень интересные материалы по предвоенному состоянию русской и западных армий. Характерной чертой взглядов Зайончковского являлось то, что император Николай как военный деятель вызывал у него значительно большую симпатию, чем фельдмаршал Паскевич, тогда как в оценках роли князя Варшавского автор был столь же критичен, как Петров и Дубровин.

Приложения, помещенные в книге Зайончковского, включают в себя переписку командующих русскими войсками, содержат ряд важных записок и заметок военного характера, таблицы с описаниями организационной структуры русской армии, ведомости наличия различных запасов для армии и флота накануне войны.

Характерное для работы Зайончковского незамысловатое противопоставление «хорошего» императора Николая «плохим» советникам, виднейшее место среди которых занимал Паскевич, а также недостаточно обоснованная критика фельдмаршала отмечались уже в одной из ранних рецензий, опубликованной С.М. Середониным в 1911 г. ^[22]

Говоря о результатах дореволюционной историографии, хотелось бы отметить несколько важных моментов. Во-первых, Богданович и Дубровин заложили традицию изучения Восточной войны в первую очередь как проблемы обороны Севастополя и ведения боевых действий на территории Крыма. События Дунайской кампании ими изучались постольку, поскольку они повлияли на неподготовленность русской армии к обороне полуострова. Во вторых, монографии Дубровина, Петрова и Зайончковского сформировали весьма негативный и до некоторой степени карикатурный образ Паскевича как военного деятеля. Фельдмаршалу ставились в вину опасения утратить на старости лет былую славу и вытекавшая из этого нерешительность в проведении Дунайской кампании в 1854 г.

Опасения Паскевича по поводу возможного нападения Австрии на западные границы России признавались преувеличенными или же вовсе неосновательными, а настоятельные требования фельдмаршала концентрировать силы в Польше и на Волыни, исходя из возможности такого нападения, объяснялись его мелочным эгоизмом.

Однако обращает на себя внимание тот факт, что наиболее критические высказывания в адрес военных способностей военачальника А.Н. Петров и А.М. Зайончковский позаимствовали из одного достаточно сомнительного источника ^[23]. В 1874 г. в № 35 и 36 берлинского военного журнала «Jahrbücher für die Deutsche Armee und Marine» была опубликована статья под названием «Der Feldmarschal Paskiewitsch im Krimkriege», которая спустя год была переведена на русский язык на страницах «Русской Старины» ^[24]. Данная статья представляет собой обобщение всех известных негативных оценок роли Паскевича в Крымской войне, которые фактически без изменения повторялись затем отечественными историками. Они оказались живучими настолько, что перешли затем частично и в советскую историографию.