Гражданские войны в Риме. Побежденные - Юлий Циркин Страница 4

Соперничать с виллами другим хозяйствам было не под силу. Менее всего это могли делать крестьянские хозяйства. Они были относительно небольшими. Приличным, по-видимому, считался надел в 20 югеров (4 га), а предельным был участок в 30 югеров (7,5 га). Их обрабатывали сами владельцы и их семьи с помощью одного-трех рабов. В принципе такие участки давали возможность сносно существовать. Но в условиях почти беспрерывных войн, которые в то время вел Рим, крестьяне в самом трудоспособном возрасте постоянно отрывались от производства. Специализироваться на какой-либо одной культуре и достичь в этом значительной рентабельности они также не могли и в конкуренции с виллами проигрывали. В результате многие крестьяне разорялись и теряли землю.

Эту землю скупали те же хозяева вилл. Поскольку это были преимущественно представители правящих кругов, то они часто использовали и свое положение, чтобы округлить имение. В определенный период, например, при уборке урожая, виллы нуждались в дополнительных рабочих руках. Поэтому хозяева вилл и их управляющие обращались к найму. Наемными работниками были часто соседние разорившиеся крестьяне. Но крестьяне шли на это очень неохотно. Римляне презирали наемников, они считали, что наемный труд сближает свободного человека с рабом. Поэтому многие крестьяне предпочитали уходить в город. Оставшиеся мучились на своих участках, пытаясь свести концы с концами. И разорившиеся, и оставшиеся на земле крестьяне жаждали земли, и все больше ненавидели богатых владельцев вилл, тем более что официально большая часть обрабатываемой земли считалась собственностью не отдельного гражданина, а всего римского народа, составляя agerpublicus «общественное поле», на котором в силу старинного закона запрещалось иметь огромные владения. Сами владельцы вилл об этом давно забыли или сделали вид, что забыли, но крестьяне это прекрасно помнили и мечтали о восстановлении справедливости. Аграрные противоречия все более выдвигались на первый план.

Как уже говорилось, многие разорившиеся крестьяне уходили в город. II в. до н. э. стал веком бурной урбанизации Италии. Особенно вырос Рим, ибо именно туда устремлялся основной поток переселенцев из деревни. Но что эти люди могли найти в городе?

С военной добычей в Рим пришли более дешевые, но высококачественные продукты греческого и восточного ремесла. Развитие торговых связей и ограбление провинций сделали этот приток постоянным. Но еще важнее было переселение в Рим эллинистических мастеров. Многие из них прибывали туда не по своей воле, их привозили в качестве рабов. Одни из них, так и оставаясь рабами, все же участвовали в развитии ремесла. Но много было и таких, кто сумел тем или иным способом освободиться и стать отпущенником. Отпущенники заводили свое дело, принося с собой и навыки эллинистического ремесла. Постепенно именно отпущенники стали брать в свои руки изготовление самых разных товаров, вытесняя из этой сферы природных римлян. Последним ничего не оставалось, как компенсировать это обстоятельство растущим презрением к ремесленному труду как к делу, не достойному свободного римлянина. Значительную конкуренцию римским ремесленникам составляли и италийские мастера. Особенно это заметно в керамическом ремесле. Сначала кампанские, а затем и арретинские (из города Арретия в Этрурии) сосуды наполняли и римские, и италийские, и провинциальные рынки. Все это вело к разорению ремесленников-римлян. Так что найти применение своему труду в Риме бывшим крестьянам было непросто.

Но даже у самых бедных римских граждан было огромное преимущество — их гражданский статус. Они обладали правом голоса и правом на часть дохода государства. И этим они активно пользовались. Многие обедневшие граждане становились клиентами, т. е. отдавали себя под покровительство богатых и знатных сограждан, которые теперь являлись их патронами. Клиентела существовала в Риме издавна. Но прежде клиенты были работниками у своих патронов. Теперь же с развитием рабства необходимость в их труде отпала. Отныне клиенты были нужны патронам не для обработки земли или, тем более, изготовления тех или иных предметов, которые легче и дешевле было купить на рынке, а для активной поддержки их политической деятельности. Правда, среди клиентов были и такие, кто продолжал работать; это отпущенники, которые теперь становились клиентами, а бывшие хозяева — их патронами. Но все возрастающая масса клиентов из числа свободнорожденных граждан бросала труд вообще. Эти люди жили только подачками своих патронов. Клиентела становилась преимущественно паразитической. Паразиты отплачивали подачки голосованием в народном собрании и вообще поддержкой патронов в политической жизни.

Появление массы клиентов усилило позиции правящей олигархии. Она все больше замыкается в себе. Число фамилий, а тем более родов, из которых выходили консулы, было сравнительно небольшим. За весь II в. до н. э. насчитывалось лишь 45 фамилий, члены которых были консулами два и более раз, и из них только 23, из которых выходило три и более консулов. Клавдии, например, имели по крайней мере одного консула в каждом поколении. Корнелии Сципионы и их родственники Назики занимали этот пост десять раз (особенно в первой половине века), а Цецилии Метеллы — восемь (все во второй половине). К ним можно прибавить Корнелиев Лентулов (пять раз) и Корнелиев Цетегов (три раза), Постумиев Альбинов (семь раз) и Фульвиев Флакков (пять раз), а также ряд других. Эти роды и составляли римскую знать — нобилитет (nobilitas). Пробиться в состав нобилитета было очень трудно. За время с 200 по 146 г. до н. э. из 108 консулов было только восемь, в семьях которых раньше консулов не было.

Таких пробившихся в знать римляне называли «новыми людьми» (homines novi). По некоторым подсчетам, нобили составляли около 0,5 % всех римских граждан. Но именно они практически и осуществляли политическое руководство Римской республикой.

Естественно, что эту правящую олигархию раздирали внутренние раздоры. Борьба честолюбий была характерной чертой римской политической жизни. И без того небольшая правящая группировка делилась на более мелкие. В конце III — начале II в. до н. э. остро соперничали Корнелии и Фабии. Несколько позже антисципионовскую группировку возглавил Марк Порций Катон. Были и люди, которые стремились жить в дружбе и с теми, и с другими. Таким был, например, Люций Эмилий Павел. Его отец погиб в битве при Каннах, а сам он прославился своими победами и в Испании, и в Греции. Своих сыновей от первого брака он отдал в усыновление — одного Сципионам, другого Фабиям Максимам. Оба они позже прославились своими деяниями, особенно Сципион Эмилиан, победитель Карфагена и Нуманции.

Появление большого числа клиентов обострило эту внутреннюю борьбу. Чем больше было клиентов у нобиля, тем заметнее была его роль в политической жизни, тем больше у него было шансов занять высокий пост, получить командование в выгодной войне, добиться известности. Вокруг знатных людей сплачивались группы их сторонников и клиентов, создавая так называемые факции. Политическая жизнь Рима во многом определялась борьбой таких факций. Конечно, нельзя сводить их борьбу только к удовлетворению самых низменных честолюбивых стремлений их лидеров. Обычно каждая такая факция, каждый кружок, объединяющийся вокруг того или иного деятеля, имел и определенную программу. Неразрывная смесь безудержного личного честолюбия, стремления к материальным благам, желания провести в жизнь собственные политические и иные программы была характерна для политической жизни Рима того времени. Нобилитет в целом считал себя воплощением Римской республики вообще, и каждый нобиль полагал, что он вполне способен занять любой административный, военный или судейский пост. А для этого нужно было утвердиться самому и привести с собой свою «команду», свою факцию.