Иван Шуйский - Дмитрий Володихин Страница 4

И еще одно: в отношении литовцев у него появился личный счет. В ту пору физическое уничтожение служилого аристократа, тем более «командарма», выходило далеко за пределы нормы в ходе боевых действий. Таких людей отдавали за выкуп, меняли на других знатных пленников, возвращали домой по условиям мирного договора… только не губили. А Петра Ивановича жестоко убили, и это должно было вызвать мысли о мести у его сына. Конечно, почести, оказанные литовцами телу П.И. Шуйского, и казнь его убийц могли бы смягчить сердце Ивана Петровича. Но это благородство победителей было перечеркнуто тем, что Ивану Петровичу и его брату Никите впоследствии не позволили забрать прах родителя на родину19.

Дата и год рождения самого князя Ивана Петровича Шуйского неизвестны. Их можно приблизительно установить по свидетельствам «Дворовой тетради», «Тысячной книги», а также данных воинского делопроизводства того времени о первых его служебных назначениях.

Осенью 1550 г. вышел указ о пожаловании поместьями под Москвой 1078 служилых людей. Князь должен был по роду и положению своему туда попасть, если бы подходил по возрасту, а служить тогда начинали лет с пятнадцати;

но его имени нет в «Тысячной книге» — списке этих помещиков. Следовательно, он родился не ранее 1536 г. Список людей, имевших служебное отношение к Государеву двору — «Дворовая тетрадь», — составлен был скорее всего в 1551 или 1552 г. и оставался действующим документом, куда заносили новые имена на протяжении 50-х годов. Иван Петрович в нем числится как дворовый сын боярский по Суздалю. Первые его службы известны по 1562 г. Это может свидетельствовать о том, что родился он, скорее всего, где-то между 1536 и 1545 гг. Скорее всего в первой половине 1540-х: на должность, полученную им в 1562-м, ставили, как правило, людей молодых, занять ее в 25 или 26 лет — поздновато. Точнее определить трудно: даже у тех, кто был в XVI столетии крупнейшими фигурами в русской политике или военном деле, даты рождения в большинстве случаев неизвестны.

Из ближайшей родни у князя Ивана был еще младший брат Никита. О нем почти ничего не известно. По всей видимости, он ушел из жизни еще молодым человеком, не совершив заметных деяний и не достигнув высоких чинов. К концу 1560-х он уже достиг совершеннолетия, поскольку мог вместе с братом обратиться к царю с прошением об обмене тела отца, оставшегося на чужбине, на тело жены полоцкого воеводы, плененной в 1563 г. и умершей в России. А в 1571 г. он погиб во время грандиозного пожара Москвы, зажженной крымскими татарами. Предполагают, что среди дыма и пламени с ним свели счеты давние недоброжелатели20. По сообщению Пискаревского летописца, когда князь Н.П. Шуйский въехал в ворота на Живой мост «и стал пробиватися в тесноте вон», его заколол некий человек князя Татева21. Непонятно, участвовал ли Никита Петрович в обороне Москвы: воинский разряд не упоминает его среди воевод оборонительной рати. Но князь мог занимать и более скромный пост, ниже воеводского. Гипотетически можно высчитать дату рождения Никиты Петровича: приблизительно в начале 1550-х, не позднее 1554 г.

О жене князя Ивана не удалось найти никаких известий, помимо того, что звали ее Марьей и умерла она в феврале 1586 г. По душе ее И.П. Шуйский сделал вклад в кремлевский Чудов монастырь — дорогой кубок из серебра с позолотой22. Брак остался, вероятнее всего, бездетным, или отпрыски Ивана Петровича умерли в раннем возрасте: родословия Шуйских на нем завершают эту ветвь семейства.

Между гипотетически вычисленным временем рождения И.П. Шуйского и сведениями о первых его службах не обнаруживается никаких данных по биографии князя. Полный туман.

Как представитель военно-служилого класса, он должен был получить навыки верховой езды и обращения с оружием. Как православный христианин — научиться основам веры: молитвам и «закону Божию». Как человек исключительной знатности, он перенял от родни приемы управления людьми, а также знания, связанные с родословием знатнейших семейств царства и положением дел при дворе. Надо полагать, он знал, кто силен, а кто слаб на Москве, с кем следует ему дружить, кому оказывать почтение, кто является врагом семейства, а кто еще никак не проявил себя в мутных водах придворных интриг. Возможно, достался Ивану Петровичу и золотой сок книжной премудрости: для русской аристократии XVI столетия широкие книжные знания — не диво. Отец его общался с Максимом Греком, великим ученым мужем23. Так, может быть, и сын оказался не чужд истории, риторики или, скажем, богословия… Вот и всё, что можно сказать о нем более или менее уверенно.

Гораздо больше известно о роде Шуйских. Судьба всей фамилии самым прямым и непосредственным образом должна была сказаться на судьбе молодого человека, будущего полководца.

И как на времени этом, с середины 1530-х по вторую половину 1540-х годов, стоит остановиться подробнее. Историки порой называют его «боярским царством». И внутри эпохи «боярского царства» отмечают несколько периодов, называемых иногда «правлением Шуйских». Это значит, что семейство Шуйских, богатое, влиятельное, разветвленное, окруженное могучей родней и союзниками, фактически руководило государством. Как минимум оказывало мощное воздействие на ход государственных дел.

За эпохой «боярского царства» потянется длинный шлейф последствий, так или иначе затрагивающих жизнь Ивана Петровича.