Секретные операции абвера. Тайная война немецкой разведки на Востоке и Западе. 1921-1945 - Оскар Райле Страница 4

В связи с этим от начальника полицейского управления я получил указание выполнять предписания иностранной полиции объективно, но строго. По действующим положениям польские чиновники обладали правом в любой момент въехать в вольный город Данциг, если у них имелось удостоверение личности. Им не требовался загранпаспорт. Но при въезде, как и все прочие иностранцы, они были обязаны отмечаться в полиции и при известных обстоятельствах указывать цель приезда и продолжительность пребывания. Все въезжающие польские граждане, кто не мог дать сведений о цели приезда и характере деятельности, подвергались негласному надзору и через определенное время высылались как нежелательные лица. В первую очередь эти меры касались безработных и неимущих иностранцев.

В первые послевоенные годы в Данциг приезжало множество искателей приключений без единого геллера в кармане. Но вольный город был экономически не столь богат, чтобы позволить себе кормить толпы неимущих.

Реализацией предписаний иностранной полиции в Данцигской области я и занимался в 1920–х годах. При этом мне помогали не более 20 чиновников. Большинство из них были бывшими военными. Они усердно и добросовестно исполняли свой долг. Сотрудники не только сами постоянно контролировали отели, пансионы и прочие места проживания и следили за высылкой указанных лиц, но и заставляли территориально подчиненных чиновников полиции соблюдать предписания иностранной полиции и докладывать о результатах исполнения.

Однако для контроля за движением иностранного транспорта предназначался другой орган – данцигская таможня. Для исполнения даваемых мне начальником полицейского управления поручений я поддерживал тесные контакты с таможенными комиссарами, на границах вольного города руководившими таможенными постами. Эти чиновники, в соответствии с заключенным с Польшей соглашением проверявшие ввозимые и вывозимые товары, с другой стороны, выполняли поручение на данцигско – польской границе протяженностью 120 километров контролировать и отслеживать (по правилам) въезд и выезд лиц согласно действующим в Данциге положениям паспортного режима.

Кроме того, у руководителей таможенного комиссариата было указание особое внимание обращать на въезжающие группы лиц, въезд и нахождение которых в Данциге при определенных обстоятельствах могли вызвать волнения. О подобных группах таможенные посты обязаны незамедлительно оповещать начальника полицейского управления через мой комиссариат. Таможенные комиссары охотно выполняли эту полицейскую обязанность.

Отчего начальник управления придавал столь важное значение тому, чтобы таможня на польской границе срочно докладывала ему о каждом происшествии и любом тревожном наблюдении и факте, мне стало понятно позднее. Дело в том, что старшие офицеры данцигской службы охраны порядка с сотней своих людей решили вступить в бой и оказать сопротивление, если польские войска незаконно вторгнутся и попытаются оккупировать вольный город Данциг.

Данцигская служба охраны порядка в 1920–х годах насчитывала не более тысячи человек. Вооружение их состояло исключительно из германского пехотного оружия. Польская же армия еще в 1920 году завершила победоносную войну с Россией. Благодаря сравнительно хорошему вооружению она считалась одной из самых сильных армий в Европе ^[2]. Разумеется, все это было известно начальнику полицейского управления и старшим офицерам службы охраны порядка. И тем не менее они, в случае необходимости, собирались вступить в безнадежный бой и защищаться насколько хватит сил, чтобы показать миру, что население Данцига совершенно несогласно с оккупацией их земли Польшей.

Эта позиция понятна только сегодня при ретроспективном взгляде на тогдашнюю общую ситуацию в Германии, а именно: на общее положение, как его оценивали руководители Германии. Начальник полицейского управления Фробёс, поддерживавший личные контакты с берлинской центральной властью, летом 1922 года объяснил мне, как он видит ситуацию. Тем самым он явно преследовал цель научить меня разбираться во внешней политике, после того как проникся ко мне полным доверием.

– Дальнейшая судьба Данцига существенным образом зависит от рейха, – пояснил он. Потому необходимо изучать нынешнее положение Германии и исследовать вопросы, как пришли к Версальскому мирному договору, какой ущерб нанесен Германии и какую окончательную участь державы – победительницы с их союзниками ей уготовили.

Германские армии еще могли бы сражаться, когда имперское правительство вместе с американским президентом Вильсоном провозгласили мирную программу, состоявшую из четырнадцати пунктов, как основу для перемирия. В армии дисциплина и боевой дух пока еще были не утрачены. Напротив, на родине дух к сопротивлению падал. Гражданское население, уставшее от войны, верило в лозунги, провозглашенные неприятельскими странами: «Нет войне!», «Самоопределение народам!», «Свободу на морях» и многим другим.

Это был успех вражеской пропаганды, успех психологической войны. Разведслужбы противника искали и нашли подходы, чтобы всесторонне, с территории сопредельных с нами стран с помощью листовок, замаскированной корреспонденции и других средств распространять пропагандистскую отраву среди нашего населения. У нас не имелось подобного инструмента. Германская секретная служба, возглавляемая полковником Николаи, была чисто военной разведкой, руководимой генштабом, и не могла энергично бороться с неприятельской пропагандой, чтобы в свою очередь влиять на общественное мнение стран противника. Правда, принимая во внимание положение Германии, это было бы очень тяжело. Какие значительные силы требовались, чтобы с нашей стороны вести пропаганду в соседних странах, а также в Великобритании и США!

В любом случае уставшее от войны население Германии охотно пошло за провозглашенной президентом Вильсоном программой «мира без победы». Члены имперского правительства также верили, что мир на основании «Четырнадцати пунктов» будет заключен и честно соблюдаться, хотя полковник Николаи и другие офицеры высказывали предостережения.

Я рассказываю это столь подробно оттого, что психологическая война сыграла решающую роль и после заключения мира стала продолжаться с удвоенной энергией. В особенности у Франции имелась разбросанная по всей Германии организация, развернувшая крайне бурную разведывательную деятельность. Только в одной Рурской области существуют 15 резидентур французской разведслужбы. Мало того! Франция всеми силами и средствами ведет психологическую войну и занимается шпионажем также и с территории Польши и Чехословакии. Из Берлина я получил информацию, что руководитель межсоюзнической комиссии по контролю в Германии генерал Дюпон (бывший шеф французской разведки перед войной) переехал в Варшаву или вот – вот должен переехать.

Соответственно и у нас в Данциге было много работы. Дюпон в Польше оказался хорошим наставником. За несколько недель до того у нас в Данциге поляки создали Общество любителей науки и искусств. Я предположил, что речь идет о замаскированном учреждении по ведению психологической войны. Таким образом, следует обратить внимание на это общество.