Операция "Северный полюс". Тайная война абвера в странах Северной Европы - Герман Гискес Страница 4

– Я бы скорее сказал – пока не секретные агенты. И по связям, и по темпераменту обе дамы отлично для этой работы подходят…

Неожиданно к дому подкатили две серые открытые армейские машины, и мы увидели, как из их одинаковых дверей одновременно выпрыгнули два одинаковых молодых офицера. Картина была столь поразительная, что мы с Вурром переглянулись и рассмеялись.

– Ну, если они такие же работники, как водители… – сказал Вурр.

– Попросите их войти, – велел я секретарше, которая открыла дверь, чтобы объявить о прибытии гостей.

Приветствия, процедура знакомства, обмен рукопожатиями. Двое руководителей отдела радиопеленгации чем-то походили на тренированных породистых псов, поскольку у них за плечами были десять лет суровой армейской службы и работы по специальности. Какой контраст с утомленной компанией скептических или циничных резервистов, только что покинувших кабинет! Однако времени на такие размышления не было – мы уже разложили перед собой карты.

Обер-лейтенант О., которого я знал в Париже, четко и ясно говорил за них обоих. О нем и его командах радиоперехвата, пеленгации и дешифровки говорили как о весьма перспективных специалистах. Сейчас он уже шесть недель занимался тщательным поиском вражеских радиопередатчиков в Голландии. Несколько недель назад немецкие станции радиоперехвата в Норвегии, Польше и южной Франции доложили, что из района Нидерландов только что начались коротковолновые передачи на Англию. Местонахождение передатчиков еще не было определено точно, но тип передач указывал на существование агентурной сети. Нерегулярные сеансы связи, их непродолжительность, быстрые ответы на вызов и прочие признаки – все говорило о том же самом.

– Последние данные пеленгации указывают на наличие двух передатчиков к северу от больших рек. Я обозначил на этой карте результаты пеленгации. Судя по ним, передатчик с позывными UBX действует внутри треугольника Утрехт – Зейс – Амерсфорт. Передачи ведутся нерегулярно на частоте 6677 и 7787 килогерц. График работы передатчика еще не вполне известен, но мы можем уверенно говорить о пяти передачах в неделю. Продолжительность передач – от б до 9 минут. К настоящему моменту мы перехватили 14 сообщений с достаточной точностью, чтобы можно было их дешифровать, если подобрать ключ. Криптографический департамент радиоотдела армейской разведки в Берлине пока что обломал зубы. Мы подозреваем, что применяется голландский метод шифровки. Если нам удастся захватить передатчик, то мы получим достаточно материала, чтобы решить загадку.

Второй передатчик с позывными ТВО лишь недавно начал работу в районе Делфт – Гауда – Нордвейк, вероятно, вблизи от Гааги. В настоящий момент больше о нем ничего не известно. Лейтенант Р. с нынешнего дня займется наблюдением за этой станцией и ее поиском. Своих людей я отправляю искать UBX в район Утрехта.

Поскольку станция радиопрослушивания ОРПО в Схевенингене в том, что касается агентурных радиопереговоров, переходит в ваше распоряжение, господин майор, я прошу вас, чтобы ее наблюдения сличались с моими – как ретроспективно, так и с данного момента. Если после взятия точного пеленга предполагается задействовать персонал IIIF, я был бы благодарен за тесное сотрудничество во всех отношениях.

Мы с Вурром внимательно слушали; Вурр записывал самые важные сведения.

– Как вы думаете, когда удастся подобраться к UBX достаточно близко, чтобы захватить его? – спросил я. – Это могло бы принести гораздо больше пользы, чем уничтожение единичного агента, поскольку успешный захват передатчика мог бы дать достаточно информации о том, что здесь творилось в течение долгого времени. Как вы знаете, в берлинском штабе абвера считают, что Голландия куда больше интересует лондонские спецслужбы, чем привык считать рейхскомиссар. Неужели Голландия – менее благоприятное поле для операций союзной разведки, чем, скажем, Франция? В 1940 году они вовсе не приветствовали нас с распростертыми объятиями. Сказочки Геббельса не убедят даже школьников! Думаю, англичанам прекрасно известно, что вдоль всего атлантического фронта стоит не больше шести немецких дивизий. Следовательно, наша задача – выяснить методы и намерения англичан, чтобы дать им достойный ответ. Именно поэтому я спрашиваю о возможном дне захвата.

– Если радист продолжит работать так же, как прежде, не встречая помех с нашей стороны, мы сможем захватить его в течение двух недель. Если же он что-то заподозрит или по какой-либо иной причине переменит местоположение, я не гарантирую никакой даты, – ответил обер-лейтенант О., доставая из портфеля карту. – Вот полный доклад от берлинской военной радиоразведки с последними результатами антиагентурной работы по всем театрам военных действий. Здесь имеется новейшая информация о вражеских методах секретных радиопереговоров, полученная на основе работы всех немецких служб радиоперехвата и пеленгации. Он рассылается ежемесячно, и я позабочусь, чтобы его копия сразу же доставлялась вам. Французский отдел с тем же номером сделал ряд интересных наблюдений по поводу быстрой смены положения передатчика и частоты сигнала, а также перемены позывных у станций, работающих во Франции с марта 1941 года. Этот вражеский обычай крайне осложняет нашу работу, но его необходимость очевидна из-за тяжелых потерь, понесенных врагом вплоть до настоящего времени. Тем не менее, если UBX останется на прежнем месте еще две недели, думаю, могу вам обещать, что он окажется у нас в руках.

– Можете оставить мне этот доклад?

– Конечно, господин майор, если дадите мне расписку и лично перешлете его обратно.

Вурр принес красный бланк расписки «совершенно секретно», и я подписал его.

– Господа, надеюсь, вы останетесь пообедать с нами?

– Очень жаль, господин майор, но у нас круглосуточное расписание, зависящее исключительно от UBX и ТВО. Когда с ними будет покончено, мы с удовольствием отобедаем с вами.

Такие люди мне по душе! Не успел я вернуться в кабинет после того, как проводил их, обе машины уже исчезли.

Вскоре после полудня ко мне пришел жилистый человек среднего роста в форме полиции правопорядка, манерами и речью напоминавший опытного сотрудника полиции безопасности старого типа. Он сообщил мне о своих обязанностях в службе радиоперехвата при полиции безопасности (сокращенно – станция ФуБ при ОРПО) и ясно дал понять, что считает себя перешедшим под мое руководство во всем, что касается перехвата агентурных переговоров. Он прибавил, что не имеет никакого отношения к полиции безопасности и отчитывается только передо мной и своим начальством в Берлине. Он прекрасно разбирался в требованиях, предъявляемых абвером к работе с агентурной радиосетью, и уже связывался с Берлином по поводу передатчиков UBX и ТВО.

Разумеется, я приветствовал любое содействие, но не был доволен слишком большим числом отделов, занятых этой работой. Мы снова столкнулись с проклятым дублированием, без которого ничего нельзя было поделать при нацистском режиме! Сверху донизу и за каждым углом ты натыкался на так называемое «соревнование», из-за которого возникали неизбежные трения, но, тем не менее, оно было объявлено важнейшим условием государственной службы в Тысячелетнем рейхе.