Вместе с флотом. Неизвестные мемуары адмирала - Гордей Левченко Страница 4

Обычно после практических походов во внутренних водах юнгов посылали на боевых кораблях на 7–8 месяцев в заграничное плавание. В мае 1914 года всех юнгов списали на учебный корабль «Рында». В зимний период обучения многие офицеры этого корабля были командирами рот в школе юнгов – Яцук, Каменев, Поликарпов, Бибиков и другие, а в летний период обучали нас на корабле. Преемственность обучения была непрерывной. Тоже было и с унтер-офицерским составом. Вся морская подготовка заключалась в изучении корабля, шлюпочных учениях, артиллерийских стрельбах, подрывных работах на береговом полигоне и овладении тонкостями всей корабельной службы, как на ходу, так и на якоре. Шлюпочные учения проводились ежедневно, на всех типах шлюпок – от тяжелых баркасов до легких вельботов, как под веслами, так и под парусами в любую погоду.

Тех, кто плохо осваивал это ремесло, а таких всегда набиралось несколько человек, после обеда вместо отдыха (а обед считался от 12 до 14 часов) отправляли тренироваться под наблюдением вахтенного офицера гребле веслами. Для этих целей использовалась одна из шлюпок, которая специально стояла на бакштове (за кормой корабля). Обычно при этом вахтенный офицер еще подавал команды – как держать весло, над его заносить, какое при этом иметь положение корпуса и так далее. Получалась полная картина шлюпочного учения, даже при наличии одного человека на шлюпке. Надо сказать, что такие тренировки очень влияли на отстающих.

Вызов на шлюпку производился в 12 часов 30 минут. У вахтенного унтер-офицера имелся список всех лиц, направленных на занятия. Он их вызывал свистками боцманской дудки наверх. Они становились в строй и по команде по штормтрапу спускались в шлюпку и занимали свои места.

Тренировки на шлюпках давали физическое развитие, воспитывали в юнгах выносливость, ловкость, смелость, прививали им все необходимые качества моряка. Каждый юнга в совершенстве выполнял вязку морских узлов и такелажные работы с тросами всех размеров от легких пеньковых до тяжелых стальных. Нас знакомили, как изучать корабль. Методика была проста. Корабль делился на отсеки. В данном случае корабль, на котором мы плавали, делился на четыре отсека – от киля до клотика, включая все, что выше верхней палубы. Изучающий должен был схематически чертежом расположить все детали механизмов, приборов, труб с разной окраской (в зависимости от назначения), люков, горловин как по вертикали, так и по горизонтали изучаемого отсека сверху вниз. На изучение одного отсека давалась только одна неделя. Затем делалась проверка руководителем и если все было выполнено правильно, то переходили к изучению следующего отсека. Это способствовало в любое время суток ориентироваться в розыске нужных аварийных узлов повреждения. В течение месяца каждый юнга досконально изучал свой корабль и расположение механизмов в любом отсеке корабля, подобно тому, как излагалось в тактическом формуляре.

Парусно-винтовой корабль «Рында», на котором началось наше первое плавание давал очень много для юнгов.

Давно уже парусники ушли в область истории. Моря и океаны бороздили бронированные крепости-дредноуты, быстрые крейсера и миноносцы, под водой ходили подводные лодки, но по-прежнему молодых моряков, а особенно юнгов, парусному искусству учили в полной мере. Бегать, а не ходить по вантам. Раскаленные смоленые ванты от солнечных лучей, оставляли ссадины на руках, а иногда и сдирали кожу с рук. Справедливо считали, что именно на паруснике моряки приобретают сноровку, ловкость, смелость. Страшно было в первый раз подниматься на мачту и убирать паруса на многосаженной высоте. Во время свежей погоды мачта описывала большую дугу. Казалось, вот-вот не удержишься, сорвешься. Потом привык и быстро взбегал по тросовым лестницам, казалось, чуть ли не к самым облакам. Нужно было запомнить множество непривычных морских терминов. Я мог даже в ночной темноте быстро и точно находить нужную снасть. Командир корабля капитан 2 ранга И. Басов хорошо владел управлением корабля, используя паруса при входе в гавань. В этом равных ему не было. Он знал когда и кому дать команду манипуляции парусами, кливером, а иногда помогая машиной. Корабль был одновинтовым. В плавании работали почти непрерывно. Помогала физическая закалка. Уставали, но за всякую работу все брались дружно. Изучали машину, парусное дело, сигнальное дело, знакомились со штурманским делом, работали в угольных ямах, подавая уголь к топкам, убирали шлак несгоревшего угля и все вручную, стояли у штурвала рулевыми.

Перед тем, как начать службу на боевых кораблях, все юнги проходили практику на таких учебных кораблях, как «Петр I» и «Александр II». Броненосные корабли «Петр I» и «Александр II», оснащенные орудийными башнями, были кораблями устаревших конструкций, но практику для матросов артиллерийской специальности и школы юнгов того времени вполне обеспечивали. Наличие на них корабельных шлюпок всех категорий обеспечивало необходимую морскую подготовку.

Обычно в летнее время стоянка кораблей была на Биорских рейдах. Основным средством сообщения корабля с берегом были гребные шлюпки. На них перевозились все грузы и личный состав корабля. Считалось почетным быть гребцом командирского вельбота, личный состав которого часто получал поощрения от командира корабля. Поощрения были разные: от чарки водки до внеочередного увольнения на берег.

Шлюпочной подготовкой юнгов ведали офицеры-мичманы Прозоров, Каменский, Скальский и Поликарпов. Они умели преподавать шлюпочное дело под веслами и парусами как показом, так и теоретически. Полученные мною знания остались у меня на весь период моей службы на флоте. Матросские навыки давались всем юнгам.

Следует рассказать о парусиновых койках. В настоящее время это музейная редкость, если она сохранилась.

Вся команда спала в парусиновых койках. Убирали и выносили койки на верхнюю палубу, в специальные сетки, где они хранились. Сетка – это не авоська, с которой хозяйка ходит на рынок за продуктами. Корабельная сетка – ящик легкой металлической конструкции. В ней укладывались на день парусиновые койки от 10 до 20 штук. Ящики были разных размеров, зависящих от места, которое представлялось при постройке корабля. Подобные сооружения были почти на всех кораблях довоенной постройки. Хранение коек на верхней палубе, кроме всего было как спасательное средство. Матрацы были из пробковой крошки. Каждая койка свободно выдерживала на плаву человека. Каждый юнга и матрос хорошо, свободно умели вязать свою койку на весу и по команде вынести в сетку. Времени от сигнала побудки до выноса связанной койки определялось 5 минут. Вечером, перед сном по сигналу: «койки брать» – их разбирали кроме дежурной службы. Чемоданов в нашем понимании на корабле не было – это горючий материал. Каждый матрос имел два парусиновых чемодана. Большой, в котором хранилось все обмундирование первого срока (новое выходное). Укладка его была такова, что каждый матрос даже без света знал, где какой предмет из вещей лежит. Им пользовались редко, Малый чемодан – в нем были вещи повседневного пользования. Он находился сверху ящика, в котором хранились чемоданы. Чемодан разрешалось приобретать, когда матрос ехал в отпуск. А когда матрос возвращался из отпуска чемодан обычно оставляли дома. Ящики, в которых хранились парусиновые чемоданы располагались вдоль бортовой обшивки. Обычно на них спали ночью старшины, занимая два ящика в длину.