Запретные страсти великих князей - Михаил Пазин Страница 4

Так для Павла началась семейная жизнь. Молодая жена оказалась деятельной натурой. Она развеивала страхи мужа, вывозила его на загородные прогулки, на балет, устраивала балы, создала свой театр, в котором сама играла в комедиях и трагедиях. Словом, замкнутый и нелюдимый Павел ожил с молодой женой, в которой души не чаял. Великий князь ни разу изменить ей не посмел. Он действительно женился по любви и был счастлив, чего нельзя сказать о Наталье – у нее просто выбора не было. Она вытянула счастливый лотерейный билет, выйдя замуж за русского принца. Иначе ей бы пришлось до скончания века прозябать в германской провинции. Павел был некрасив – нос пуговкой, черты лица неправильные, низкий рост. Современник Павла А. М. Тургенев писал: «Кто знал, то есть видел хотя бы издалека блаженной и вечной памяти незабвенного императора Павла, весьма будет понятно и вероятно, что дармштадтская принцесса не могла без отвращения смотреть на укоризненное лицеобразие его императорского величества, вседражайшего супруга своего! Ни описать, ни изобразить уродливости Павла невозможно! Каково же было положение великой княгини в минуты, когда он, пользуясь правом супруга, в восторге блаженства сладострастия обнимал!»

Наталья Алексеевна была вполне довольна своим положением, но была себе на уме. Великая княгиня, по замечанию очевидца, «была хитрая, тонкого, проницательного ума, вспыльчивого, настойчивого нрава женщина». Она «умела обманывать супруга и царедворцев, которые в хитростях и кознях бесу не уступят; но Екатерина скоро проникла в ее хитрость и не ошиблась в догадках своих!»

Поначалу Екатерина II тоже была вполне довольна своей невесткой, в которую был влюблен ее сын. А уж Екатерина-то толк в любви знала как никто другой! Она писала одной из своих доверенных подруг: «Ландграфиня оставила мне золотую женщину, свою дочь, великую княгиню; эта молодая принцесса наделена прекрасными качествами; я ею крайне довольна; муж ее обожает, и все ее любят». А самой ландграфине Каролине через полтора месяца после свадьбы она сообщала: «Ваша дочь здорова, она по-прежнему кротка и любезна, какою Вы ее знаете. Муж ее обожает и не перестает хвалить ее и рекомендовать; я слушаю его и иной раз задыхаюсь от смеха, потому, что она не нуждается в рекомендациях, ее рекомендации в моем сердце». Через месяц Екатерина II опять пишет Каролине: «Великая княгиня здорова, мы все более и более друг друга любим и очень хорошо уживаемся вместе, ее нрав мне нравится, мы условились, что она до Нового года начнет говорить по-русски».

Но чем больше узнавала императрица характер Натальи Алексеевны, тем более раздражала ее невестка. Она оказалась честолюбивой, серьезной и крутой нравом девушкой. Первоначальные благоприятные отзывы о ней Екатерины сменяются следующими пассажами: «Великая княгиня постоянно больна, и как же ей не быть больной! Все у этой дамы доведено до крайностей: если она гуляет пешком, то двадцать верст, если танцует, то двадцать контрдансов и столько же менуэтов, не считая аллемандов; чтобы избежать жары в комнатах, их вообще не топят… одним словом, середина во всем далека от нас. Опасаясь злых, мы не доверяем целой земле и не слушаем ни хороших, ни дурных советов, нет ни добродушия, ни осторожности, ни благоразумия во всем этом… После более чем полутора года мы не знаем ни слова по-русски; мы хотим, чтобы нас учили, но мы ни минуты в день старания не посвящаем этому делу; все у нас вертится кубарем. Долгов у нас вдвое, чем состояния, а едва ли кто в Европе столько получает…»

В этом Екатерина II была абсолютно права – если длительные прогулки и танцы до упаду можно было списать на молодость, то незнание русского языка и отчаянное мотовство простить было нельзя. Невестка вела себя как зарвавшаяся выскочка из захудалого германского княжества; прежде у нее не было денег даже на нижнее белье, а тут – миллионы!

Было еще одно немаловажное обстоятельство. Павел полностью подчинился Наталья Алексеевна (такое случается с влюбленными парнями) и позволил ей командовать собой. У нее был властный характер. Наталья Алексеевна стала диктовать мужу, с кем ему общаться и кого приглашать к себе. Английский посланник Д. Харрис отмечал, что она «управляла мужем деспотически, не давая даже себе труда выказать малейшей к нему привязанности». И еще – она приняла нелюбовь Павла к матери и составила по отношению к Екатерине вместе с ним оппозицию! Этого Екатерина II так просто оставить не могла!

Ей донесли, что у Натальи Алексеевны завелся любовник – граф Андрей Разумовский, племянник елизаветинского фаворита, тот самый, который сопровождал ее в дороге из Дармштадта. Он был лучшим другом Павла, и тот по доброте душевной позволил ему поселиться рядом с апартаментами Натальи Алексеевны. Павел был погружен в романтические мечты и не замечал измены жены. При этом Разумовский не гнушался подливать за ужином в бокал Павла ударную дозу морфия, чтобы обеспечить себе свободу действий. Сраженный наркотиком, Павел засыпал тяжелым сном прямо за столом, и теперь уже ничто не мешало любовникам резвиться в полное свое удовольствие. А бедный Павел наутро вынужден был извиняться за свое нетактичное поведение.

До поры Екатерина молчала, а потом рассказала об этой связи Павлу и потребовала удаления Разумовского. Тот возмутился и попросил у Натальи объяснений. Однако коварная женщина сумела уверить Павла, что свекровь ее ненавидит и намеренно распускает дурные слухи, чтобы поссорить их. Павел вынужден был извиниться. Он вел себя как полный подкаблучник. Жалкий рогоносец! Достаточно было нескольких истерик жены, чтобы Павел отверг как необоснованные доводы матери. Он упорно не хотел замечать измены жены и друга, которые все более и более настраивали его против матери.

Наконец, Наталья Алексеевна забеременела, и свекровь стала ждать внука – надежду российского престола. С нетерпением ждал его и Павел, ведь получить ребенка от любимой женщины – это такое счастье! В один из апрельских дней 1776 года у нее начались схватки. Тяжелые роды продолжались пять дней, но Наталья так и не смогла разрешиться. Когда ей сделали кесарево сечение, ребенок уже умер в утробе матери. Промучившись еще некоторое время, она скончалась. «Екатерина почти все время была при невестке, хотя давно переменила о ней отношение, считая ее неприятной, неблагоразумной, расточительной и безалаберной женщиной», – отмечал современник. Как видим, ничто человеческое, в том числе и сострадание, не было чуждо Екатерине Великой – сострадание, даже невзирая на неприязнь.

Великой княгине был всего 21 год. Гроб с телом покойной выставили для прощания в Александро-Невской лавре, там же и похоронили. Как только Наталья Алексеевна скончалась, Екатерина немедленно обыскала ее кабинет, нашла в нем переписку с Разумовским и изъяла ее. Павел очень любил свою жену и так переживал ее смерть, что чуть не лишился рассудка. Екатерина не могла на это смотреть и, чтобы положить конец его переживаниям, передала сыну связку писем, найденную в потайном отделении письменного стола невестки. Прочитав их, Павел только теперь поверил, что между Разумовским и его покойной женой существовала прочная любовная связь, и что отцом ребенка, из-за которого и умерла Наталья, вполне мог быть Разумовский. Из переписки выяснилось, что Наталья любила Разумовского «до последнего дня своей жизни не переставала посылать своему другу, через одну из своих фрейлин, Алымову, нежные записки и цветы». Прочтя эти письма, Павел так расстроился, что даже не пришел на похороны своей жены. Современники отмечали, что именно с этого момента Павел «пришел в то состояние душевного расстройства, которое сопутствовало ему всю жизнь». Этому, вероятно поспособствовали и лошадиные дозы морфия, которыми пичкал его граф Разумовский; наркотик, как известно, очень влияет на психику людей. Из нежного и отзывчивого юноши он превратился в психопата с крайне неуравновешенным характером. Павел был буквально раздавлен предательством столь любимой им жены. А еще и предательство друга…