Вторая гробница - Филипп Ванденберг Страница 4

– Далеко ли еще до «Джордж коммершиал хотэл»? – ответила Сара вопросом на вопрос.

– Ах, вот оно что, – произнес беззубый старик и указал в сторону церкви. – Минут пять от силы.

– Не могли бы вы приглядеть за моим чемоданом? – спросила Сара. – Я бы прошла до гостиницы и прислала носильщика с тележкой.

Старик кивнул и снова махнул в сторону церкви.

Сара искала гостиницу дольше, чем ожидала, потому что та была не возле церкви, а с противоположной стороны, прямо у рыночной площади. Об этом ей сообщила местная прачка. Мистер Хейзлфорд, хозяин гостиницы, был весьма обходителен и тут же послал своего сына Оуэна с тележкой после того, как Сара описала ему место, где оставила чемодан.

Окна ее комнаты выходили на рыночную площадь. Можно было даже увидеть «баттер кросс» – павильон с куполом на семи колоннах, – а напротив стояла церковь Святых Петра и Павла. Комната была уютной и дешевой. Скоро принесли и чемодан Сары. Оуэн Хейзлфорд вернул ей пенни, который она передала, чтобы отблагодарить старика. Мальчик сказал, что никого не встретил возле чемодана.

Вначале Сара не обратила внимания на эту новость, но уже в следующее мгновение у нее появились страшные подозрения. Девушка взглянула на замок чемодана, и они полностью подтвердились: замок был сломан.

«Этого не может быть!» – пронеслось у нее в голове. Сара уже приготовилась прочитать молитву небесам, что было ей совершенно несвойственно. Она быстро открыла чемодан, окинула взглядом вещи и тут же заметила, что весь чемодан был перерыт. Сара вывалила все содержимое, отыскала свое пальто, ощупала его и проверила внутренний карман – он был пуст.

Обнаружив это, Сара была поражена до глубины души. Она стояла на коленях перед пустым чемоданом и, закрыв лицо руками, плакала, как ребенок. У Сары украли все ее сбережения: семьдесят шесть фунтов и пять шиллингов.

Хозяин, которому Сара все рассказала, позвал полицию. Но полицейские лишь обвинили Сару в легкомыслии и заявили, что надежды вернуть украденное практически нет.

В ту ночь в гостинице «Джордж коммершиал хотэл» Сара не смогла заснуть ни на минуту. И тогда у нее впервые закралась мысль добровольно расстаться с жизнью. Она во многом себе отказывала и экономила на всем, чтобы накопить эти небольшие сбережения. Теперь же она была одна, без денег и в чужом городе. Что теперь ожидает ее?

Стояла весна. На следующее утро, ясное и погожее, Сара отыскала школу для девочек – мрачное кирпичное здание с зарешеченными окнами и громадной деревянной дверью на входе. У трехэтажного здания было два крыла с множеством комнат; из них использовались лишь некоторые, потому что в школе было всего два класса по дюжине учениц в каждом. Когда занятий не было и здание стояло пустым, оно выглядело почти зловеще. Сара Джонс задавалась вопросом, сможет ли она здесь почувствовать себя как дома. Гертруда фон Шелль, директор школы, немка по происхождению, была похожа на королеву Викторию. Она тоже носила черное платье, а волосы зачесывала назад с пробором посередине. Гертруда не уступала королеве ни в возрасте, ни в выставленном напоказ ханжестве. Казалось, что в разговоре она не могла не упомянуть своего умершего мужа, барона фон Шел-ля. По ее словам, он делал все лучше, умнее, усерднее, чем кто бы то ни был, к тому же много путешествовал. После каждого произнесенного до конца предложения она крепко зажмуривалась и, чтобы придать высказыванию особую важность, заканчивала всегда словами: «Вы меня поняли?»

Такая манера говорить придавала Гертруде что-то прусское, властное, и Сара уже в первый день начала сомневаться, сможет ли она работать с этой женщиной. Тем более что директор при первой встрече рассказала Саре о ее шести предшественницах и о том, как долго они продержались в школе.

Потом баронесса – она любила, когда упоминали ее дворянский титул, – показала девушке комнату, ожидая, что Сара поселится здесь и будет оплачивать ее из своего жалованья. И что оставалось делать? Сара, конечно, согласилась.

Баронесса и Сара Джонс были единственными учительницами в сваффхемской школе для девочек. Служащие, ремесленники и торговцы отправляли сюда дочек, которым было от восьми до восемнадцати лет» чтобы те получили общее образование.

На следующий день Гертруда фон Шелль повела новую учительницу в старший класс. Сара начала вносить в журнал имена учениц, как вдруг остановилась. На последнем ряду в крайнем ученике справа она узнала того самого юношу, которого встретила у вокзала.

– Имя? – спросила она так же сдержанно, как и у девочек.

Юноша поднялся и приосанился.

– Говард Картер.

Сара Джонс чувствовала, что сейчас взгляды всех девочек направлены на нее. Они ожидали какой-то реакции. Паренек в школе для девочек. В этой необычной ситуации Сара произнесла фразу, о которой тотчас же пожалела:

– О, любимец женщин…

Девочки захихикали, прикрывая рты ладонями, а некоторые едва не засовывали головы под парты со смеху, чтобы не было видно их язвительных гримас. Сара беспомощно уставилась на юношу, а тот от стыда залился краской, но храбро смотрел на учительницу, словно желая сказать: «Ну что ж, хотела меня унизить и унизила, но я к этому привык».

Что ей было делать после такого промаха? Саре самой было нелегко скрыть свой стыд, потому что она тут же поняла: в таком возрасте ни один мальчик добровольно не будет ходить в школу для девочек.

Сара без труда могла представить, как он ненавидел ее в эту минуту.

– Я не это имела в виду, Картер! – сказала она, извиняясь. Говард никак не отреагировал.

После занятий мисс Джонс решила осведомиться у баронессы, почему та не предупредила о юноше, обучавшемся в школе для девочек. И объяснить, что из-за неожиданной конфронтации Сара оказалась в щекотливом положении.

Гертруда фон Шелль так глубоко вздохнула, что стала походить на лягушку. Наконец она ответила тихим и дрожащим голосом:

– Мисс Джонс, вы не имеете права критиковать меня. Если вы чувствуете, что не доросли до того, чтобы воспитывать детей, прошу вас немедленно сообщить об этом, и я найду другого учителя. Вы меня поняли, мисс Джонс?

– Я просто была поражена, – беспомощно залепетала Сара, – я не ожидала увидеть мальчика в классе для девочек. Собственно, мое удивление и послужило поводом к замечанию, о котором я теперь вынуждена сожалеть. Вы должны понять меня!

– Я ничего не должна понимать! – резко возразила баронесса. – Я вижу, что вы не прошли испытания, мисс Джонс. Вот что я вам скажу: можете забрать свои документы. Вы меня поняли?

В этот момент Сара хотела бросить классный журнал под ноги властной старухе и ответить: «Не стоит, я уйду сама». Но потом она вспомнила, в каком положении находится. Сара осталась без гроша, и для нее сейчас был дорог каждый пенни, а баронесса платила неплохое жалованье. Поэтому Сара сдержалась и проглотила обиду, хотя она никогда до этого так скверно не чувствовала себя.