Русь против Орды. Крах монгольского Ига - Виктор Поротников Страница 4

Владения Ногая простирались от Дуная до Днепра, ему же принадлежал Крым.

Могущество Ногая вселяло опасения в хана Тохту, которому Ногай помог завладеть троном в Орде, выдав ему на расправу хана Туля-Бугу. Тохта приблизил к себе недругов Ногая, с помощью которых пытался ограничить влияние последнего на ордынских эмиров. С переходом большинства монгольской знати на сторону Тохты Ногай мог опереться только на половцев и на алан. Начавшиеся распри между сыновьями Ногая еще больше ухудшили его положение.

Тохта собрал большое войско и на Куканлыке разбил конницу Ногая. В том сражении Ногай, уже дряхлый старик, был убит русским воином из войска Тохты. Это случилось в 1300 году. Сыновья Ногая с тысячей верных всадников успели бежать.

Потомки Ногая обосновались в степях к востоку от реки Яик, где впоследствии образовалась Синяя Орда, с распадом которой выделился Ногайский улус. Костяк Ногайского улуса составляли монголы из племени мангыт, поэтому сами ногаи чаще всего называли себя мангытами.

Ханы Ногайской Орды не принадлежали к чингизидам, а потому их хоть и называли ханами, но относились к ним как к вождям разбойничьего кочевого сообщества. Все преступники и отщепенцы из соседних татарских ханств находили пристанище не где-нибудь, а у ногаев. Помимо перегонного скотоводства ногаи совершали грабительские налеты на купеческие караваны, на аилы и курени соседних кочевых племен.

У ногайского хана Ивака Ахмат высватал себе в жены его племянницу Чичек-хатын. В ту пору враги теснили Ахмата со всех сторон, поэтому он лихорадочно искал себе союзников. Хан Ивак охотно отдал Ахмату свою племянницу, дав ей в приданое, кроме лошадей, верблюдов и овец, также три тысячи всадников. Во главе этого отряда стоял родной брат Чичек-хатын, Чалмай.

Со временем в Сарае обосновался другой брат Чичек-хатын, мурза Ямгурчи. Если простоватый Чалмай, падкий на вино и женщин, не досаждал Ахмату своими советами, то Ямгурчи имел привычку всюду совать свой нос и по любому поводу высказывать свое мнение. Ахмат был вынужден включить Ямгурчи в число своих ближайших советников, как своего родственника и доверенное лицо ногайского хана.

К Чичек-хатын хан Ахмат не испытывал никаких чувств, поскольку она была худа, нескладна и угловата. У нее была желтая кожа, черные жесткие волосы, кривые тонкие ноги, плоская грудь. Лицо Чичек-хатын имело форму треугольника благодаря узкому подбородку, широким зауженным книзу скулам и низкому лбу, завешанному неровно подрезанной челкой до самых бровей, густых и черных. Приплюснутый нос юной ханши был явно маловат для такого широкого лица, а ее узкие очи напоминали две белые щели, в которых синхронно перекатывались два темных зрачка. От взгляда редко улыбающейся Чичек-хатын так и веяло холодностью и мрачной настороженностью. Единственным украшением этого девичьего лица были красиво очерченные уста, улыбка которых вряд ли украсила бы Чичек-хатын из-за ее кривых зубов.

Под стать неказистой внешности Чичек-хатын был и ее нрав, в котором было столько мстительной злобы и ревнивой подозрительности, что хан Ахмат про себя называл свою ногайскую жену «чудовищем в женском обличье». От частых приступов ярости Чичек-хатын страдали все в ее окружении. Своих рабынь Чичек-хатын избивала собственноручно, доставалось от нее и слугам-мужчинам, которых она могла облить кипятком или вонзить иглу кому-нибудь в лицо.

Чичек-хатын претендовала на то, чтобы быть главной из жен хана Ахмата, видя, что любимой женой ордынского владыки ей не быть никогда. Любимицей Ахмата была половчанка Басти с пышными женственными формами, с обворожительным лицом и с нежным голосом. Главной ханской женой считалась азербайджанка Фирангиз, поскольку она была старше по возрасту всех прочих жен из гарема Ахмата.

Положение нелюбимой жены Ахмата закрепилось за Чичек-хатын еще и по причине ее бесплодия. Лишь на третий год замужества Чичек-хатын кое-как разродилась дочерью, причем сама едва не умерла во время родов. Все последующие беременности Чичек-хатын завершались выкидышами, так как ее постоянно преследовали женские немочи. Выросшая в кочевье среди колдунов и шаманов, Чичек-хатын полагала, что на нее насылают порчу прочие жены Ахмата, желая таким способом извести ее. По этой причине Чичек-хатын постоянно ходила увешанная различными амулетами от сглаза и порчи, а в ее покоях все время находилась шаманка Нансалма, присланная в Сарай ханом Иваком.

Чичек-хатын изводила хана Ахмата постоянными жалобами на своих соседок по гарему, на поваров и лекарей, которые, как она считала, желают ей зла. Хан Ахмат был вынужден терпеть присутствие в своем дворце уродливой и мнительной Чичек-хатын, а также ее братьев, ибо ему была нужна ногайская конница. Ногаев побаивались все оседлые и кочевые татары, зная их жестокость и неприхотливость. Нищие ногаи рыскали по степям, как голодные волки, терпя голод и непогоду. Забираться ради добычи в чужие владения было для ногаев чем-то вроде проявления доблести. Разбить ногаев было так же непросто, как и отыскать ставку их хана в заволжских степях. Ногаи помогли хану Ахмату нанести поражение крымскому хану. Их военную силу хан Ахмат хотел использовать и в грядущей войне с Москвой.