Людовик XIV. Слава и испытания - Жан-Кристиан Птифис Страница 39
Людовик XIV. Слава и испытания - Жан-Кристиан Птифис читать онлайн бесплатно
Низкопоклонство
Для большинства придворных нет большей чести, чем жить подле короля, подобно его «слуге». «Я охотно разорился бы, чтобы стать им, — говорит маршал Люксембургский, — я бы продал, как барон де Лакрасс, свой последний арпан земли». Бюсси-Рабютен, находясь в ссылке, жестоко страдает. «Да, сир, — пишет он, — я люблю вас больше, чем весь мир, и если бы я не любил Его Величество больше, чем самого Бога, возможно, со мной не произошли бы все эти несчастья».
Зависть двора
Этикет пробуждает зависть и тщеславие, усиленные еще и тем, что при дворе нет ничего незыблемого. Придворные стремятся сблизиться с теми, кто выше по рангу, и отличаться от тех, кто стоит на ступеньке ниже. Так, принцы крови стремятся занять положение, какое занимают при дворе члены королевской семьи, и воюют с герцогами и пэрами, которые, в свою очередь, хотят оказаться на месте принцев крови. Эти маленькие «приоритетные» войны заставляют позабыть о кровавых битвах Фронды.
Политика «мелочей»
В «придворных войнах» король берет на себя роль третейского судьи: он улаживает ссоры, порожденные этикетом, регламентирует непредвиденные случаи, предписывает правила. Чтобы установить свою власть «мирным путем» и контролировать механизм двора, он жалует пенсии, вознаграждения, подарки к Новому году, он дает свое согласие на покупку или продажу должностей, доверяет административные, дипломатические или военные поручения… Говоря словами Сен-Симона, Людовик пускает в ход «химеры», «мелочи», посредством которых он легко играет на самолюбии, зависти или честолюбии своих подчиненных: это может быть право присутствовать в спальне короля на утреннем приеме, право держать сорочку или подсвечник, заходить за стойку королевской кровати, быть приглашенным в Марли… Порой этим «пустячком» может быть улыбка короля, его любезное слово или даже взгляд.
Сен-Симон, свидетель своего времени (1675-1755)
Сын фаворита Людовика XIII, Луи де Рувруа, герцог де Сен-Симон, сделавший короткую военную карьеру, в 1695 году женится на дочери маршала де Лоржа. Придворный, отличающийся живым умом, тонкий и проницательный наблюдатель, приверженец этикета, Сен-Симон защищает права герцогов и пэров. Благодаря герцогу Орлеанскому он делает политическую карьеру во времена регентства, будучи членом Совета регентства и послом в Мадриде. В последние, годы жизни, с 1739 по 1750 год, используя свои заметки и «Дневник» Данжо, Сен-Симон издает «Мемуары», документальная ценность которых не знает равных: под его пером оживает замкнутый, персональный мир героев двора Людовика XIV. Фанатик системы рангов, тоскующий по временам монархов, окруженных крупными вассалами, он часто несправедлив по отношению к Людовику и его окружению. С его ненавистью к королю может сравниться лишь едкость герцогини Орлеанской, однако его свидетельства, богатые, точные, полные красок, бесценны. Оригинальный, живой стиль Сен-Симона, его яркий и образный язык по праву возводят автора «Мемуаров» в ранг гениев французской словесности.
Культ короля
В отличие от Эскуриала, огромного дворца Филиппа II Испанского, Версаль не был выстроен вокруг своей часовни: она меняла расположение множество раз. Последняя версальская часовня, созданная Жюлем Ардуэноммансаром, появилась в период 1689-1710 годов. Тем не менее под лоском ханжества, царящего главным образом среди придворных, можно разглядеть начавшуюся секуляризацию власти. Кто при дворе еще верит в «чудотворные» свойства короля, который каждый год неукоснительно выполняет свои обязанности «чудотворца», прикасаясь к больным золотухой?
Однако до отказа от сакрального еще далеко! На самом деле объектом поклонения становится персона самого короля! Он — великий жрец божественного таинства, которому верные слуги воскуряют фимиам льстивых речей. Наисправедливейший судья Людовик вознаграждает и наказывает, подобно всемогущему богу. Никогда еще обожествление монархии, в котором принимает участие и духовенство во главе с Боссюэ, не заходило столь далеко. Королевское ложе превращается чуть ли не в церковный алтарь: у него останавливаются даже в отсутствие короля, дабы поклониться ему, подобно тому как склоняются перед святыми дарами… Все эти правила и церемонии суть явное проявление королевского величия.
Вознаграждение-наказание
В апреле 1702 года Сен-Симон, недовольный тем, что его не повысили в чине (ему была обещана должность бригадного генерала), увольняется из армии «по состоянию здоровья». Людовик XIV этим крайне недоволен. «Ну что ж, сударь, — слышит от него Шамийяр, — вот и еще один человек покинул нас!» В свою очередь, когда Маленький герцог участвует, как обычно, в церемонии отхода ко сну, король впервые за все это время велит ему держать канделябр. Великолепный жест! Королевская милость, вызвавшая зависть двора, в действительности была немым упреком…
Придворные
Быть придворным — дело непростое. Завидующий, наблюдающий, человек при дворе должен постоянно бороться, чтобы избежать западни, удержаться в своем положении и сохранить благорасположение короля. В дворцовых джунглях, где царит дух интриг и соперничества, ударов ниже пояса предостаточно. Угроза забвения или утраты королевской благосклонности вынуждает придворного разрабатывать настоящие стратегии ради того, чтобы снискать взгляд Его Величества, его фаворитки или одного из министров. В подобном соревновании невозможно победить, не будучи бдительным: придворному следует быть в курсе всех событий и кулуарных сплетен, ему нужно вступать в союз с могущественными людьми и аккуратно избегать тех, кто впал в немилость. «Воздержитесь от общения с госпожой де Монтеспан или госпожой Лозен, — пишет осторожная госпожа де Ментенон своему брату, — в противном случае о вас скажут, что вы ищете знакомства с „недовольными"». Помимо этого, придворный должен уметь владеть собой: это единственное средство сохранить власть над другими.
Жизнь при дворе вынуждает всех, кто хочет удержать свой статус, входить в излишние расходы: частный особняк, кареты, лошади, великолепные туалеты, слуги — ради всего этого приходится влезать в долги, пускать в ход все свои средства и постоянно хлопотать о пенсиях и милостях, лишь усиливающих зависимость придворного от своего правителя.
«Одомашненное» дворянство
Придворный быстро усваивает золотое правило двора: чтобы быть, нужно блистать — чтобы блистать, нужно иметь — чтобы иметь, нужно нравиться! Установив придворную иерархию дворянства, «подневольного по доброй воле», Людовик XIV «одомашнил» его, лишив его представителей политической автономии. Во время его правления двор становится эффективной системой надзора за великими мира сего. После помилования принц Конде, отказавшись от своих честолюбивых амбиций, верно служит своему хозяину. Его сын Анри Жюль, большой ходатай, томится в ожидании королевского приема наравне с другими придворными. Однако в Шантийи у этого семейства есть собственный, довольно эклектичный двор, сторонящийся версальского общества, и Конде дарует милости своим собственным сотрапезникам. Впрочем, высшая знать пользуется львиной долей налогового капитала, который по-прежнему служит финансовой опорой монархии, и не упускает своего при распределении доходов, поступающих из провинций. Разумеется, версальский двор привлекает к себе не всю знать. Принимая во внимание систему «проживания в течение трех месяцев», двор в лучшем случае принимает в своих стенах от восьми до десяти тысяч дворян, то есть 4-5% членов второго сословия. Три тысячи дворян живут в замках, другие обитают в городах. Провинциальная знать понимает, что ей необходимо как можно скорее привить себе вкусы и нравы столичного двора. Правила хорошего тона и хорошего вкуса, введенные дворцом Солнца, постепенно распространяются среди дворянских слоев королевства.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Комментарии