Испания. История страны - Хуан Лалагуна Страница 39
Испания. История страны - Хуан Лалагуна читать онлайн бесплатно
Схема дорог и выбранная ширина колеи также указывали на недальновидность испанских властей. Горный ландшафт полуострова требовал колеи шире, чем в других странах Европы, чтобы по рельсам могли двигаться более тяжелые и мощные локомотивы. Не в последнюю очередь учитывались и соображения национальной безопасности: Испания пережила немало нашествий, и «обособленная» железная дорога могла изолировать страну от потенциальных интервенций, как военных, так и товарных; иными словами, ширина колеи диктовалась скорее политической, чем экономической целесообразностью. Как спицы колеса, ветки расходились лучами от центра (Мадрида) к периферии, а дороги между регионами оставили на неопределенное будущее. Даже сегодня промышленные центры севера продолжают страдать от этого близорукого решения.
Националистические воззрения не оказали сколько-нибудь существенного влияния на развитие испанской промышленности. Как и в случае с железнодорожным строительством, к которому активно привлекали иностранных и местных инвесторов, государство в погоне за доходами казны сделало широко доступной почву, из которой со времен римского владычества добывались минеральные ресурсы. Влияние горнодобычи на ландшафт страны было очевидным (в отличие от влияния на экономическое развитие). Закон о разработке полезных ископаемых 1868 года сделал Испанию общемировым «подвалом», где добывали медь, свинец, железо, ртуть и цинк. За 20 фунтов можно было открыть рудник. Британские компании оптом скупали эти ресурсы, и флагманом выступал рудник Рио-Тинто, купленный в 1873 году, а 15 лет спустя считавшийся одним из богатейших рудников Европы; с 1897 по 1911 год он приносил британским и испанским инвесторам в среднем ежегодно 70% от вложений. Медный колчедан добывали и выпаривали в котлах на свежем воздухе по последней технологии, а железной дорогой доставляли на британские суда, стоявшие в порту Уэльвы. Испания взамен получала лишь несколько тысяч новых рабочих мест для голодных и разоренных южан, которых привлекала работа на рудниках, несмотря на низкий уровень заработной платы (меньше не платили нигде) и высокий уровень загрязнения. Именно загрязнение атмосферы явилось причиной того, что труженики рудников время от времени, особенно в 1888 и 1920 годах, устраивали забастовки, перераставшие в широкомасштабные столкновения. Равнодушие властей, которые ограничивались лишь репрессиями, возмущало даже губернатора этого региона; он, в частности, поведал парламенту о массовых убийствах в ходе мирной демонстрации перед мэрией района Минас-де-Рио-Тинто в 1888 году.
Увеличение численности населения, диверсификация сельскохозяйственного производства, технологический прорыв, накопление капитала и финансовая и торговая гибкость — все это способствовало индустриализации и модернизации производительных сил Испании. Если опираться сугубо на количественные показатели, экономический рост не замедлялся до 1930-х годов. Однако этот процесс не отличался стабильностью. Сто лет, разделяющие смерть Фердинанда VII в 1833 году и поспешное бегство Альфонсо XIII в 1931 году, отмечены чередой экономических, социальных и политических кризисов, причем все три обыкновенно совпадали по времени. Испания определенно отличается от других европейских стран, с которыми ее сравнивают; у нее весьма бурное прошлое. С 1833 года, к примеру, можно указать следующие переломные даты: 1833-1843, 1847-1848, 1866-1876, 1885, 1898, 1909, 1917, 1923, 1931 год и катастрофу 1936 года.
Новая модель использования природных ресурсов земли не приносила доходов подавляющему большинству населения, не могла даже восполнить демографические провалы прошлого. Вдобавок не было и намека на союз старого и нового ради единства исторических регионов Испании. «Бесхребетность» Иберийского полуострова оказалась глубоко укоренившейся социально-экономической реальностью, с которой приходилось мириться современному государству. Преследуя исключительно собственную выгоду, «контролеры» из центра не желали стимулировать центростремительные движения в регионах, равно как и укрепление контактов между отдельными регионами.
Главная проблема заключалась в бесплодности многочисленных попыток создать национальный рынок, который обеспечил бы развитие экономики. Поскольку Испания была преимущественно аграрной страной, именно промахи в сельском хозяйстве мешали прогрессу. (И по сей день традиционное сельское хозяйство продолжает сохранять неравномерные темпы развития.) Самым важным среди трех базовых испанских культур — пшеница, оливки и виноград — были зерновые, посадки которых занимали более 50% пахотных земель, включая почти всю доступную территорию обеих Кастилии, Эстремадуры и Андалусии. До 1931 года стоимость злаков в денежном выражении и производство зерновых вдвое превышало остальное сельскохозяйственное производство, и в пять раз — добычу угля, железа и стали вместе взятых.
ЗЕРНОВЫЕ, ВИНОГРАДНИКИ И ОЛИВКОВЫЕ РОЩИ
Внедрение капиталистических методов в сельское хозяйство ничего не изменило ни в нормах землевладения, ни в системе землепользования. Средняя урожайность с гектара на протяжении первых трех десятилетий XX века оставалась неизменной, вдвое ниже, чем во Франции или Германии; а провинция Альмерия производила всего четверть от среднего уровня по стране. Слабости богарного земледелия при выращивании зерновых слегка компенсировались иностранными агротехниками и транспортной революцией. Поезда доставляли на полуостров высокоурожайную американскую пшеницу; влияние железной дороги на испанское сельское хозяйство можно оценить на примере Барселоны — в 1884 году 60% всего импорта зерновых доставляли поезда, вероятно, из внутренних районов страны, однако к 1886 году лишь 11% импорта поступало по железной дороге, а 89% прибывало морем. Официально объявили о повышении налогов на импорт; иного способа не было, как заявил премьер-министр Кановас дель Кастильо, «несмотря на всю говорильню, которая не способна облегчить страдания людей или увеличить урожайность почвы».
Примитивный цикл производства — засухи, низкие урожаи, высокие цены, заставляющие распахивать неплодородные земли, перепроизводство и падение цен, ведущее к отказу от обработки почвы — являлся типичным для сельского хозяйства Испании, а государство вмешивалось, лишь когда доведенные до отчаяния крестьяне поднимали бунт, и посылало в мятежные деревни армию и гражданскую гвардию.
Другие составляющие «средиземноморской триады» не столь сильно зависели от капризов природы или колебаний международного рынка, а также не оказывали заметного влияния на ситуацию в стране в целом. Тем не менее при некоторых обстоятельствах они тоже становились катализаторами недовольства. Виноград, наиболее ценная для крестьян товарная культура, продолжал захватывать пахотные земли под злаки, производство вина достигло пика в ту пору, когда производство пшеницы кардинально сократилось по причине дешевого импорта. Испания увеличила экспорт вина и бренди в десять раз и фактически монополизировала мировые рынки с 1882 по 1892 год. Франция первой пострадала от эпидемии филлоксеры в 1870-х годах, а затем эта напасть пересекла Восточные Пиренеи и нанесла колоссальный урон каталонским виноградникам, которые не могли оправиться вплоть до 1915 года. Каталонские арендаторы, чьи сроки владения землями были связаны с продолжительностью жизни виноградников, оказались перед угрозой разорения, поскольку виноград, импортируемый из Америки, чтобы восполнить потери от филлоксеры, имел значительно более короткий жизненный цикл. Конфликт с землевладельцами по поводу сроков аренды сделался неотъемлемым признаком каталонской политики и прорывался бурными протестами в начале 1890-х годов, в 1918-м и в 1930-х годах.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Комментарии