Расплетин - Евгений Сухарев Страница 39

И все же молодость брала свое, а трудности только сближали Александра и Нину. После смерти Ольги у Расплетина уже не было моральных причин отказаться от внимания Нины Федоровны. Когда Александр Андреевич получил комнату, сразу написал ей, чтобы приезжала. Появилась новая семья. «Личный состав» квартиры составлял семнадцать человек. Расплетин сразу вызвал к себе сына и удочерил дочку Нины Федоровны — Риту.

Он одинаково тепло относился к обоим детям, не делая разницы между ними, и воспитывал дочку Нины Федоровны как родную. Дети учились в школе, а Нина пошла работать в институт, где трудился и Александр Андреевич. Он устроил Нину в лабораторию своего друга и соратника по Ленинградскому НИИ телевидения Оганова Николая Ивановича. Устроив Нину Федоровну сестрой-хозяйкой в лабораторию Оганова, он дал ей возможность практически полностью быть в курсе событий в институте.

В Нине Федоровне он наконец обрел возлюбленную, для которой в жизни главным был он и его работа. Это была выстраданная любовь, проверенная временем и суровыми испытаниями военного лихолетья.

Она много слышала от брата о его работах в предвоенном Ленинграде, а теперь и сама увидела его огромную работоспособность, его отношение к людям и их любовь к нему, его отношение к работе, без которой он не мог существовать. И она всячески помогала ему, оберегая от каких-либо семейных невзгод и неприятностей.

Она безгранично верила ему, умела ждать, создавая все условия для нормального отдыха не только дома, но и в санаториях, делала все возможное, чтобы снять ту огромную моральную нагрузку, которую он постоянно испытывал. И то, что он в последние годы регулярно отдыхал и лечился в санаториях, — огромная заслуга Нины Федоровны.

Жизнь в коммунальной квартире не была безоблачной, но в целом она запомнилась ему хорошими, добрыми отношениями, взаимовыручкой, помощью за детьми. Еще до приезда

Нины Федоровны в Москву Расплетина пригласили выступить с докладом по одной из разработок лаборатории на совещании в наркомате. За доклад Расплетин был спокоен, а вот внешний вид оставлял желать лучшего.

Заглянул на Сретенке в комиссионный магазин, подобрал по своей внушительной комплекции темно-синий костюм. Не новый он был, но вполне приличный, цена тоже была более чем приличной. Упросил продавца отложить покупку на часок и быстрым шагом отправился домой.

Зашел к соседке, у которой, по слухам, всегда деньжата водились, объяснил, что в наркомат вызывают, надо костюм купить, но денег немного не хватает. Попросил взаймы на день: послезавтра получка — верну. Соседка была женщиной прижимистой, ей и в голову не могло прийти, что этот крепкий мужчина с красным лицом и в потертом костюме, который, по ее мнению, то ли примусы ремонтирует, то ли кастрюли паяет в какой-нибудь захудалой мастерской, станет обладателем солидной премии.

Она выудила из комода пачку денег и, словно про себя о чем-то размышляя, начала раскладывать их отдельными стопками. Потом встрепенулась и начала говорить, что это ей надо на то-то и на то-то… И в конце: «Нет, не могу дать денег». Пошел к себе. Внутри все кипело. И не потому, что не дала, — как обставила отказ! На кухне «поплакался» соседке Анне Ивановне Бойдюк. Та, ни слова не говоря, принесла всю свою зарплату, которую только что получила. Он взял недостающие деньги и помчался в магазин.

А та соседка-скряга, когда Расплетин приобрел автомобиль «победу» и возился с ней под окнами, всякий раз старалась завязать разговор. Видимо, переживала, что дала такую промашку: мужчина-то оказался серьезным!

Вспоминая о тех днях, Анна Ивановна Бойдюк писала:

Александр Андреевич запомнился мне как добрый, наделенный бескрайним чувством юмора. Помню, поздней осенью в самом центре их комнаты вздулся потолок. Жена его, Нина Федоровна, говорит: «Сходил бы на чердак, посмотрел, в чем там дело». Он был легок на подъем. На чердаке сориентировался, где центр их комнаты. Подошел туда… Это, конечно, надо было видеть. Потолок под ним проваливается, он «вплывает» в комнату и… остается в «подвешенном» состоянии: успел ухватиться за балку потолочного перекрытия.

Мы, конечно, детей по соседям. Холодно. А он категорически отказался «эвакуироваться». Луна через проем в потолке в разбитое чердачное окно показывается, а он пододвинул кровать так, чтобы видеть ее. Надел шапку-ушанку. Улегся. Закурил. И начал напевать популярную в то время песенку «Говорят соседу Феде, чудеса творят соседи, а я сам, а я сам, я не верю чудесам.

Вот ведь какие люди бывают. Жене говорил: «Ничего, потерпим, другие же живут». Так они и жили, пока в 1951 году КБ-1, где А. А. Расплетин работал заместителем главного конструктора, не получил от правительства подарок — жилой дом по Ленинградскому проспекту, 48. В этом доме он получил трехкомнатную квартиру — по тем временам очень даже приличную. И здесь Нина Федоровна сумела создать для Александра Андреевича «идеальные» условия для жизни и отдыха.