Led Zeppelin. Когда титаны ступали по земле - Мик Уолл Страница 39

В афише они были заявлены первыми, в первый вечер за ними следовали Porter’s Popular Preachers и хейдайнеры Iron Butterfly, но Гранту удалось нанести тяжелый удар, когда он отвел Грэхема в сторону во время проверки звука и попросил его об «особой услуге» — передвинуть Led Zeppelin на вторую строчку афиши. «Сделай это для старого друга», — улыбнулся Грант, обнажив окрашенные табаком зубы. Это было первое значительное выступление группы в Нью-Йорке — огромная возможность для них, — и Грант хотел «увидеть Zeppelin и Iron Butterfly выступающими друг за другом», посмотреть, как далеко его «ребята» продвинулись с тех пор, как прибыли в Штаты полтора месяца назад. Грэхему, заметившему, какой мощный отклик группа получила в Сан-Франциско, понравилось, что Грант останется обязанным ему, поэтому он просто пожал плечами и сказал: «Конечно, почему бы и нет».

Освобожденные, вероятно, от перспективы выступать следом за группой, чья репутация оставлять зрителей пресытившимися была уже хорошо известна в концертной среде, Porter’s Popular Preachers, казалось, не были расстроены из-за перестановки в последний момент. Однако, когда новости дошли до Iron Buttefly, те были возмущены. Они сами только недавно доросли до статуса хедлайнеров и слышали, как жестко Led Zeppelin потеснили Vanilla Fudge, поэтому лидер группы Дуг Ингл был настолько выведен из себя, что даже грозился вовсе не выступать. В предпринятом разговоре с глазу на глаз с Грэхемом они настаивали, что Led Zeppelin нужно либо снова восстановить на первом месте, либо вовсе исключить из списка выступающих. Грэхем, однако, был не из тех, у кого можно требовать выкуп, поэтому он ответил, что если они откажутся выступать, он просто попросит Led Zeppelin играть дольше, тем более, что он знал — они на это более чем способны.

Эта тупиковая ситуация сохранялась вплоть до того момента, когда Porter’s Popular Preachers стали собирать свое оборудование, а Zeppelin были готовы продолжать. В результате, Грант решил поднять ставки еще выше, рассказав Джимми и ребятам, что именно происходит. «Выходите и взорвите их!» Группа вряд ли нуждалась в каком-либо ободрении, чтобы постараться затмить всех, но голос Гранта все еще звучал в их ушах, поэтому они вышли и порвали зал. Когда почти через полтора часа они уходили со сцены, финальные аккорды ‘How Many More Times’ все еще отражались эхом от стен, а толпа начала топать ногами, скандируя: «Zeppelin! Zeppelin! Zeppelin!» Среди зрителей в тот вечер был Пол Дэниел Фрэйли (теперь более известный как гитарист Kiss Эйс Фрэйли), который в 2007 году рассказал журналу Classic Rock: «Тот концерт в Fillmore East изменил мою жизнь… [Джимми Пейдж] и Роберт Плант просто порвали зал». Четверо участников Iron Butterfly сидели в своей гримерке в полном смятении, слушая скандирование и топот ног. По словам злорадствовавшего Ричарда Коула: «Зрители все еще звали Led Zeppelin обратно, когда Iron Butterfly начали свое выступление».

На следующий день группа вылетела домой в Англию, находясь в лучшем из всех возможных расположении духа. Немногим больше месяца и больше тридцати, в основном, следовавших друг за другом выступлений трансформировали их из реформированного состава The Yardbirds, какими они покидали Лондон. Теперь они были Led Zeppelin, совершенно новой сущностью, которая имело мало общего с прошлым каждого из них, первые парни на деревне, может, и ненавидимые критиками, но обожаемые фанами. Они, в свою очередь, предлагали лучшее, что сможет предложить рок-музыка в надвигающемся десятилетии. Конечно, никто пока не был полностью уверен, что именно это может быть. Никто, за исключением, возможно, Джимми Пейджа, который был убежден в потенциале группы с самой первой репетиции на Джерард-стрит, состоявшейся полгода назад, а в своей собственной судьбе задолго до этого. Все, что им теперь надо было сделать, как они сказали в Америке, — это продолжать упорствовать. Остальное будет легким делом, в этом он не сомневался.

Даже Роберт Плант, все еще такой нервозный и сомневающийся в своем положении в Zeppelin, начал чувствовать, как его судьба разворачивается перед ним на сцене. В 1973 году, расслабляясь у бассейна в отеле в Новом Орлеане, он рассказал Лизе Робинсон из журнала Creem: «Я осознал, что такое Zeppelin где-то ближе к концу нашего первого американского тура. Мы начали с концерта в Денвере, где даже не были указаны в афише, а к тому времени, когда добрались до Нью-Йорка, уже были вторыми перед Iron Butterfly, и они не хотели продолжать! И у меня внутри появился этот огонек, и я начал покачивать бедрами и понял, что это была фантастическая поездка. Я до сих пор даже по-настоящему не уверен, что я должен делать, но я делаю это».

Когда группа села в самолет, чтобы вернуться домой после этого первого американского тура, альбом Led Zeppelin занимал 90 строчку в американской горячей сотне и поднимался все выше. В результате, хотя Планту, Бонэму и Джонсу не терпелось вернуться и рассказать все друзьям и семье, для Джимми Пейджа возвращение в холодную зимнюю Британию было разочаровывающим. Альбом теперь готовился к выходу в Британии, и был запланирован более организованный тур по всей стране, хотя площадки и оставались скромными. Однако этого было недостаточно, чтобы утолить все растущий аппетит лидера группы. Если уж на то пошло, он чувствовал, что они покинули Америку слишком рано, как раз когда им необходимо было ускориться. Несмотря на это, Грант заверил его, что они вернутся всего через несколько коротких недель и в этот раз будут хедлайнерами. Теперь было самое время использовать возбуждение от их прорыва в Америке как лучшее преимущество дома, — настаивал он. «Возвращение героев-победителей и вся эта ерунда», — рычал он, когда они вдвоем сидели в самолете по дороге домой, цедя шампанское.

Вместо героического возвращения, тем не менее, успех группы в Америке привел к еще большему количеству обвинений в надувательстве, хоть и в специфическом британском стиле. Они банально «продались» Америке, — бушевала музыкальная пресса, — прежде чем «отдать свой долг», упорно работая, чтобы обеспечить себе тылы проверенным временем способом. Ни The Beatles, ни The Stones, ни один другой отечественный артист, включая американца Джими Хендрикса, не покидал Британию, до тех пор пока не сделает себе имени. То, что Led Zeppelin прежде выбрали Америку, просто доказывало, что они были почти «искусственной» группой, организованной исключительно для коммерческого успеха: смертный грех даже сегодня, а в 1969-ом — практически преступление, наказуемое смертной казнью. Джимми едва мог поверить своим ушам. «Когда дело касалось критиков, казалось, что мы ничего не можем сделать правильно, — качал он головой. — В этих обстоятельствах, думаю, все мы просто отказались от идеи когда-нибудь угодить им». И снова вопрос был в том, насколько хорошо группа сможет взаимодействовать со сцены прямо с их зрителями. К счастью, они уже доказали, что в высшей степени пригодны для выполнения этой задачи.

Между 1 марта и 17 апреля они отыграли восемнадцать концертов в Британии. Также были несколько разовых шоу в Дании и Швеции. В то время им было что продвигать, хотя альбом — вышедший в том же месяце — снова страдал от главным образом равнодушных рецензий. Было одно важное исключение — рецензия в журнале Oz, написанная одним из его основателей Феликсом Деннисом, которая начиналась пророчески: «Крайне редко выпускается такая пластинка, которую сложно сразу же классифицировать или описать просто потому, что она столь очевидно является поворотной точкой рок-музыки, что только время способно окончательно поставить ее на свое место». В еще более гиперболическом стиле рецензия продолжалась предсказанием, что влияние альбома будет сродни влиянию других музыкальных вех, которыми стали альбомы Bringing It All Back Home Дилана, Younger Than Yesterday The Byrds, Disraeli Gears Cream, Are You Experienced? Хендрикса и даже Sgt. Pepper The Beatles. «Этот альбом Led Zeppelin похож на них», — заключалось в статье. Пейдж был доволен, но не чрезмерно. Даже он признавал, что альбом Led Zeppelin едва ли был в одной лиге с Sgt. Pepper и в музыкальном, и в культурном отношении. Однако Плант был в восторге. Он был жадным читателем Oz и его идейно схожих спутников вроде IT и Friends, а здесь наконец-то появилось какое-то взаимное признание, о котором он всегда мечтал. Это практически компенсировало освистание в Rolling Stone. (Почти, но не совсем. Эта рана никогда не заживет полностью.)