Пеле. Исповедь влюбленного в жизнь - Пеле Страница 39

Первый гол мы забили через восемнадцать минут после начала матча, когда Ривелино передал мяч мне, ожидавшему его на штрафной площади. Я выгадал момент, подпрыгнул и запустил мяч мимо вытянутых рук вратаря Энрико Альбертози. У Жерсона и Карлоса Алберто было много свободного пространства, тогда как итальянцы не лезли на рожон и старались мешать нам забивать. Спустя тридцать семь минут начало казаться, что их тактика могла сработать – всю игру мы лидировали, но когда Клодоалдо совершил ошибку и ударом пяткой отправил мяч в пустоту, его подобрал Бонинсенья, которому удалось обойти отчаявшегося Феликса и забить гол. Италия сравняла счет – могла ли catennacio и контратака принести им победу?

Спустя сорок пять минут я придумал, как забить мяч, и тут свисток судьи оповестил о перерыве – я не мог поверить в нашу удачу и во время перерыва сосредоточился на обдумывании своего решения.

Но втором тайме мы взяли игру под контроль, поскольку Италия не могла использовать свое психологическое преимущество. Жерсон использовал все доступное ему свободное пространство и спустя шестьдесят шесть минут с длинной дистанции забил гол. Через пять минут мяч в ворота отправил и Жаирзиньо, став первым футболистом, забившим по голу в каждом раунде финала Чемпионата мира. Италия в отчаянии заменяла футболистов, но никто уже не сомневался в результате. Мы начали просто получать удовольствие от игры. За четыре минуты до конца исход матча между нападением и защитой был решен. Мы знали, что итальянцы опекали каждого игрока, и что Факкетти, левый защитник, следовал за Жаирзиньо. Так что когда Жаирзиньо уходил с правого крыла, там оставалось свободное пространство, которое мы назвали «авеню». Несколько раз во время первого тайма мы пытались использовать его, но у нас ничего не получалось. Тогда ближе к концу второго тайма Тостао получил мяч, сделал пас Жаирзиньо, а тот передал его мне. Я видел, что Факкетти стоял за Жаирзиньо, и понял, что за мной никого нет. Поскольку я знал, что Карлос Алберто будет приближаться, я передал мяч ему. На тренировках мы часто оттачивали этот маневр, и потому все вышло замечательно. Карлос Алберто стремительно обошел Альбертози. Итоговый счет был 4:1.

Мы с Карлосом Алберто прекрасно друг друга знали, и на поле, и за его пределами. На протяжении пяти лет мы вместе играли в «Сантосе», и за это время у нас развились прекрасные взаимоотношения. Я даже представил его знаменитой актрисе Терезинье Содрэ, с которой он отчаянно мечтал встретиться, несмотря на то что на тот момент был женат. Конечно, я не одобрял этого, но в конечном итоге мой товарищ заключил брак с Содрэ. У Карлоса Алберто в Рио есть глубоко верующая тетя, которую он привозил ко мне каждый раз, как я получал травму, чтобы мы все вместе помолились. Мы хорошо чувствовали друг друга, что и продемонстрировали в финале Чемпионата мира.

После свистка на стадионе началось нечто невообразимое. Люди отовсюду бежали на поле, за какие-то секунды охотники за сувенирами сорвали с нас футболки и даже шорты – я сам снял свою майку, чтобы мне не оторвали вместе с ней голову. Болельщики подняли нас на руки, и лишь через несколько минут мы смогли добраться до раздевалок и прийти в себя. Мне удалось улучить спокойную минутку лишь в душе, где поблагодарил Бога и семью за то, что они помогли мне достичь этой великой победы. Пока я мылся, меня одолевал журналист, который каким-то образом умудрился пробраться в раздевалку – я знал его, он был одним из тех, кто распускал слухи о моем плохом зрении. Журналист встал передо мной на колени, сверху на него лилась вода, а он молил простить его за все то, что он написал. Помню, я ответил ему, что его простит Бог.

Потом мы вернулись на поле, чтобы забрать приз Жюля Риме, который нам вручал президент Мексики, – и, поскольку мы выиграли его в третий раз, было решено оставить его нам навсегда. Те сильные эмоции, те слезы радости в глазах Карлоса Алберто, поднимавшего кубок над головой, не сравнить ни с чем. Ну, разве что с аналогичным моментом в 1958 году, когда кубок держал Беллини. Но на этот раз я в полной мере осознавал значение подобного события, понимал, что это значит для людей в Бразилии. Я участвовал в каждом матче и при этом остался целым и невредимым, поэтому у меня было такое ощущение, будто я достиг всего, чего хотел.

Остались ли у меня какие-нибудь сожаления? Да, есть одна мелочь. Я бы с удовольствием забил на Чемпионате мира гол бисиклетой – что мне часто удавалось делать, играя за «Сантос» и потом за «Космос». Но мне ни разу не довелось исполнить это на Чемпионате мира. Как только я ни отправлял мяч в ворота – и головой, и правой ногой, и левой, и свободным ударом, но ни разу не перекидывал его через голову. Забавно, но те голы, которые не получились у меня в 1970 году, запомнились больше, чем удары, которыми я все же запустил мяч в ворота. Я говорю о сейве Бэнкса, о том, как я обхитрил вратаря. Я бы предпочел не делать ничего из этого, но зато забить бисиклетой. Это мой личный пунктик, по сути просто ерунда, но именно об этом я мечтаю.