Пираты и тамплиеры - Эрнесто Фрерс Страница 38

Сан-Мартин погрузил свою армию и боеприпасы на каперскую эскадру и вышел из порта Вальпарайсо в сентябре 1820 года. Его целью было нападение на вице-королевство Перу, где поднял восстание масон каталанского происхождения Антонио Хосе де Сукре. Совместно им удалось разгромить испанцев, и они вступили в Лиму в августе следующего года. Сан-Мартин провозгласил независимость Перу, как когда-то сделал это в Чили. Победоносный генерал принес свободу уже трем новым государствам: Соединенным Провинциям Ла-Платы (территория которых включала в себя современную Аргентину и Уругвай) и республикам Чили и Перу.

Тем временем Боливар столкнулся с многочисленными политическими и военными трудностями, среди которых отставка Миранды и завоевание испанцами Каракаса. Но с поддержкой Анри Кристофа, негритянского «короля» Гаити, он собрался с силами и продолжал сражаться, пока не освободил Венесуэлу, возглавив правительство новой республики. В 1818 году, исполняя план, утвержденный масонством, он начал так называемую Центральную Кампанию, целью которой являлось освобождение территорий современных Колумбии и Эквадора, чтобы завершить окружение испанских войск и встретиться с Сан-Мартином. В августе следующего года он вошел в Боготу вместе с Сукре, затем освободил Кито и присоединил все эти территории к Венесуэле, образовав Великую Колумбию. Он назвал громадную страну в честь великого мореплавателя-масона, благодаря которому было официально признано существование Нового Света и заслуги которого так и не были отражены в сколь-нибудь значимых географических названиях.

Наконец, в июле 1822 года два триумфальных освободителя встретились в эквадорском городе Гуайакиль. Там произошла их знаменитая секретная встреча, содержание которой историкам так и не удалось выяснить, и до сих пор по этому поводу ведутся жаркие споры. Известно лишь, что после этой встречи Сан-Мартин отказался от всех своих постов и титулов, оставив завершение кампании и причитающиеся за нее почести Боливару. Освободитель Юга вскоре принял предложение французской ложи поселиться в Булонь-сюр-мер, на проливе Ла-Манш, где провел остаток своей жизни. Умер он в очень преклонном возрасте в 1850 году. Что же вынудило героя трех народов оставить все, когда он приближался к вершине своей славы? Что из сказанного Боливаром в Гуайакиле заставило его принять столь бесповоротное решение? Официальная история Аргентины предполагает «героическое отречение» по причине отсутствия поддержки со стороны правительства Буэнос Айреса. Некоторые историки, склонные к пересмотру официальной трактовки, утверждают, что Сан-Мартин страдал от тяжелого недуга, несмотря на его долголетие, или же что его суровый нрав восстал против тщеславных амбиций Симона Боливара (это кажется тем более правдоподобным, если принять во внимание известную склонность венесуэльского освободителя к хвастовству). Но представляется довольно странным, что Сан-Мартин, если его действительно не устраивал лично Боливар, подарил ему свою армию и свои завоевания, а кроме того, шанс завершить славный подвиг освобождения Южной Америки.

С масонского ракурса объяснение представляется гораздо более простым. Сан-Мартин, почувствовав себя мессией или под давлением местных политических договоренностей, допустил грубую ошибку в отношении плана Американской Ложи Лондона. Когда он основал три независимых государства на юге материка, он начал препятствовать кампании Боливара, создававшего Великую Колумбию, в которую он объединял все освобожденные испанские колонии. Масонская организация решила убрать риоплатца и доверить всю операцию венесуэльцу. Именно об этом решении Боливар сообщил Сан-Мартину во время знаменитой встречи, и «героическое отречение» Сан-Мартина сводилось к выполнению этого приказа.

В 1830 году, несмотря на усилия Боливара, Венесуэла отделилась от Великой Колумбии. Мечта рассыпалась в прах. Освободитель, разочарованный и больной, отказался от своего поста и переехал в имение своего друга, где умер через несколько месяцев. Масонский проект так и не был реализован, несмотря на военный и политический успех плана по освобождению южноамериканских колоний. Настоящую власть в новых республиках получила извечная соперница масонства — Католическая церковь, которая с самого начала внедрила священников-«революционеров» в объединения мятежников. Затем Ватикан задействовал все рычаги влияния в различных политических и социальных сословиях, воспользовавшись также набожностью низших слоев, обращенных в католичество еще миссионерами во времена Конкисты. Таким образом, Церкви и ее агентам достаточно было подстегнуть национальные и патриотические чувства юных государств, породив ксенофобию в отношении соседних народов. Латинская Америка провела весь XIX век и часть следующего в спорах о границах и братоубийственных войнах, которые значительно отодвинули возможность континентального союза.

Таинственный уход масонства в тень

Соединенные Штаты, которые поначалу почти открыто поддерживали освободительные силы, полностью сменили свою политику в отношении Латинской Америки к началу XX века. Чтобы понять отказ масонства от великого плана в отношении Американского континента, следует провести краткий обзор внутренней политики Соединенных Штатов. Союз тринадцати первоначальных английских провинций за предыдущий век заметно расширился за счет десятков новых штатов, купленных или вырванных силой у Франции, Испании и Мексики, и включал земли от канадской границы на севере до Рио-Гранде на юге. К населению этих территорий, преимущественно романоязычному и католическому, добавились африканские рабы и эмигранты из Азии и европейских стран, отчего этнический и религиозный состав населения утрачивал единство. Масоны понимали, что теряют влияние, и окопались в северных штатах. Там они начали развивать промышленность и воплощать реформаторские идеи, в то время как остальная часть страны сохраняла свою примитивную аграрную экономику. В центре ее основной движущей силой были маленькие фермы, на юге — богатые рабовладельческие плантации, а на завоеванном Западе возникали скотоводческие ранчо.