Китай. Страницы прошлого - Василий Сидихменов Страница 38

Главная категория философского даосизма — дао («путь») — понимается как всеобщий закон природы, как первопричина всего сущего, как источник явлений материальной и духовной жизни. Дао являет собой как бы общее понятие о закономерностях развития мира. Все, что существует, говорится в «Даодэцзине», произошло от дао, чтобы затем, совершив кругооборот, снова в него вернуться. Дао не только первопричина, но и конечная цель и завершение бытия.

Дао недоступно чувственному восприятию: то, что можно услышать, увидеть, ощутить, понять, — это не дао. Никто не создал дао, но все происходит от него и возвращается к нему. Однако все, что порождает дао, проявляется через дэ («добродетель»), поэтому если дао — всеобщая сущность мира, то дэ — ее проявление в действительности.

Задача человека — познать дао, встать на путь «естественности», под которой имеется в виду «гармония мира» — слияние человека с природой. Несправедливость в обществе рассматривается как одно из нарушений гармонии. Своеобразным выражением протеста против несправедливости в обществе является отшельничество и аскетизм, иначе говоря — возврат к «естественности». Отшельники-даосы во все времена уединялись на лоно природы и стремились слиться с нею для постижения «гармонии мира».

Большое место в книге «Даодэцзин» уделено принципу «недеяния», который предписывает человеку отказаться от всякой деятельности, не вмешиваться активно в жизнь — она должна развиваться естественно, как бы сама собою. Конфуций верил в могущество человеческой природы, которая не сойдет с истинного пути, если должным образом будет направлена воспитанием. Лаоцзы же считал, что человеческая природа останется непорочной, будучи предоставлена самой себе. Этот тезис и явился основой доктрины «недеяния».

Лаоцзы порицал стремление к образованию, утверждая, что народом «легче управлять тогда, когда он глуп». В древние времена, говорится в «Даодэцзине», «умевший служить дао не просвещал народ, а оставлял его глупым. Трудно управлять народом, когда у него много знаний. Поэтому управление при помощи знаний — враг страны, а без их применения — счастье страны».

Заботой людей всех времен, сетовал Лаоцзы, было «сохранение тела и удовлетворение чувств» в ущерб духовному развитию. Однако все внешнее и чувственное обманчиво и преходяще. Мудрецу нет необходимости обобщать чувственный опыт, он может познать истину, законы природы и общества разумом, созерцанием, не прибегая к изучению фактов. «Не выходя со двора, — поучал Лаоцзы, — мудрец познает мир. Не выглядывая из окна, он видит естественное дао. Чем дальше он идет, тем меньше познает. Поэтому мудрый человек не ходит, но познает. Не видя вещей, он называет их».

* * *

Чрезмерное возвышение универсального абстрактного закона мироздания (дао) и отрыв его от материальной основы жизни, созерцательное отношение к окружающей действительности, непомерное преувеличение роли рационального элемента и третирование чувственного элемента в познании — эти идеалистические черты в учении Лаоцзы заложили основы для перерождения даосской философии в религию.

Как уже говорилось, конфуцианство, будучи официальной государственной идеологией, имело дело главным образом с социальными и семейными отношениями. За пределами конфуцианского учения оставались различные элементы примитивных древних верований и культов китайского народа. Все эти древние верования, суеверия, обряды шаманов и гадателей вобрал в себя религиозный даосизм, а древний философ Лаоцзы в сознании верующих был превращен в божество, изображение которого обыкновенно выставлялось в храмах.

Религиозный даосизм, о котором мы поведем рассказ, оформился в целостное учение на рубеже нашей эры.

По представлениям даосов, всем миром сверхъестественных сил правит небесный Нефритовый император — высшее божество даосской религии. О его славных делах создано немало легенд. Одна из них рассказывает, что в глубокой древности китайский правитель и его супруга молились о даровании им наследника. После таких молитв супруга увидела во сне Лаоцзы, сидящего верхом на драконе с младенцем на руках. Вскоре она разрешилась от бремени долгожданным сыном, который с детства проявлял милосердие, заботился о бедных, был добродетелен. Заняв царский престол, он через несколько лет уступил его одному из министров, а сам стал вести отшельнический образ жизни, лечить больных и размышлять о пути к бессмертию. Этот-то юноша и стал Нефритовым императором, владыкой рая и ада.

В его обязанность входило: искоренение всех грехов, соблюдение справедливости посредством наказания грешников при жизни и суда над ними после смерти, вознаграждение за добродетель и обещание радости в загробной жизни.

Простолюдины считали Нефритового императора человеческим воплощением неба, поэтому он пользовался большой популярностью в народе. В деревенских храмах, построенных на возвышенных местах, часто можно было видеть его изображение, которому фанатично молились крестьяне. Отец Нефритового императора, правитель Цзиндэ, олицетворял солнце, а его мать Баошэн — луну. Зеленые растения и красивые цветы символизировали их совместную жизнь. Не довольствуясь обожествлением видимых сил природы, даосская мифология создала священные горы, небесные и земные пещеры, где живут бессмертные святые.

Далеко-далеко, на крайнем западе, за песчаными пустынями, за непроходимым лабиринтом гор и ущелий, по которым мчатся покрытые белой пеной горные потоки, за бесконечными соляными болотами, в которых невозможна никакая жизнь, высятся громады гор Куньлунь. Эти горы, пустынные и дикие, без единого кустика и травки, поднимаются так высоко, что пронизывают несколько нижних небес.

Там, на горах, над девятью небесами, по преданию, обитает мать Западного неба богиня Сиван му, занимающая важное место в даосском пантеоне. Она проживает в прекрасном дворце из мрамора и нефрита, который окружен обширным садом, окаймленным золотым валом. Двенадцать высоких башен и зубчатые стены, сооруженные из ценных камней, предохраняли обитель от нечистой силы. В саду находились изумительной красоты фонтаны, но главной достопримечательностью сада были персиковые деревья; они плодоносили один раз в три тысячи лет. Такой плод даровал бессмертие тому, кто его отведает.

Это была обитель мужчин и женщин (бессмертных), которые обслуживали Сиван му. В соответствии с присвоенными им рангами они носили халаты разного цвета — голубые, черные, желтые, лиловые и светло-коричневые.

Супруга богини звали Дун Вангун — князь Востока. Жена «ведала» Западным небом и олицетворяла женское начало инь, а муж «ведал» Восточным небом и олицетворял мужское начало ян.

Дун Вангун, облаченный в лиловый туман, жил в Восточном небе во дворце, сделанном из туч. Один раз в год, в день рождения Сиван му, в ее дворце собирались боги. Бог счастья приходил в официальном халате голубого цвета; руки бога богатства были наполнены сокровищами; царь драконов — повелитель рек и морей и нефритового озера — приезжал на грозовой туче.