Повседневная жизнь женщины в древнем Риме - Мари-Терез Рапсат-Шарлье Страница 38

Государство не принимало никакого участия в культурной жизни Рима, поэтому последняя, безусловно, нуждалась в покровительстве сильных мира сего, которые либо прямо финансировали строительство зданий культурного назначения или театральные представления, либо принимали в свои фамилии художников, писателей, поэтов, философов, врачей и ученых. Ясно, что их протеже в большей или меньшей мере терял свободу, поскольку не был с покровителем в равном положении, даже если между участниками договора царила истинная дружба: клиент жил у патрона в доме или ходил в гости, получал деньги; патрон обеспечивал распространение книг протеже, расхваливал его художественные или поэтические творения, устраивал чтения литературных сочинений, ставил его драмы, исполнял музыку. Но, как и всякий клиент, протеже нес тягостные повинности перед патроном: ежедневные приветственные визиты (salutatio), обязанность составлять ему компанию, вести беседу, создавать на заказ произведения к важным событиям в его семье и карьере, так что слава одного служила славе другого. В культурных отношениях такого типа участвовали преимущественно мужчины. Меценат — друг и помощник Августа — так хорошо играл эту роль, что его имя стало нарицательным и породило слово «меценатство»; ни с одним из женских имен ничего подобного не произошло. Тем не менее бывало, что и женщины покровительствовали искусству и художникам — впрочем, очень редко. Что их подталкивало к этому, почему это было возможно? Рассмотрим два примера: из истории императорской фамилии и из частной жизни.

При дворе женщины были и всех свободнее, поскольку богаче и ближе к источнику власти, и всех связаннее, поскольку их жизнь была у всех на виду. Так было и с Октавией — сестрой Августа, женой Гая Клавдия Марцелла, а потом Антония, матерью Марцелла. Она прославилась как образец традиционных достоинств жены, матери и наставницы, была воспета за ум и красоту. Восхваляли ее и за то, что она была до некоторой степени посредницей между Августом и зодчим Витрувием (выпросила для последнего синекуру, которая дала ему досуг для размышлений, чтобы написать сочинение «Об архитектуре»), за то, что ее даром стала греческая и латинская библиотека в портике Октавии, носившая имя Марцелла (он был первым наследником, избранным Августом, но умер девятнадцати лет в 23 г. н. э. через два года после брака с Юлией). Возможно также, что стоический философ Афинодор Тарсийский посвятил ей одно из своих сочинений. Общество признало за этой безупречной, богатой и образованной вдовой право играть мужскую роль в культурной жизни, поскольку это нимало не портило традиционного образа римской матроны.

У поэтов Марциала и Стация было много покровителей: первый перечисляет добрую сотню, второй — восемнадцать имен. Среди них и Аргентария Полла. В ее биографии есть пробелы, но она, во всяком случае, была вдовой поэта Лукана, покончившего с собой по приказу Нерона в связи с так называемым заговором Пизона. В связи с годовщиной его смерти — вероятно, в год пятидесятилетия Лукана, то есть в 89 г. н. э., — она заказала Стацию сочинение в жанре, напоминающем гороскоп («генетлиак»), а Марциалу три эпиграммы. Эти стихи восхваляли не только покойного поэта, но и Поллу — добрую супругу, верную вдову, красавицу и умницу. Об отношениях поэтов с этой дамой прямо говорится в эпиграмме Марциала X, 64, датированной 98 г. н. э.: в ней он называет ее «царицей» (regina), что свидетельствует о величайшем почтении нищего поэта к своей покровительнице. Возможно, что ее роль была еще больше, чем говорят эти факты, и способствовала престижу самой Поллы. Заказчицей Марциала была также Муммия Нигрина — жена, а потом безутешная вдова наместника Каппадокии и Галатии Луция Антистия Рустика, скончавшегося в своей провинции в 93 или 94 г. н. э. Живя в Риме, Марциал пытался стяжать благосклонность некоей Сабины — жительницы Атесты в Цизальпинской Галлии. В 98 г., когда он вернулся к себе на родину в Бильбилис, «госпожой» и в каком-то смысле хозяйкой поэта стала его землячка Марцелла, подарившая ему маленькое поместье, где он и закончил свои дни без тревог, хотя и не без горя. Эти четыре имени не должны вводить в заблуждение: они все связаны с Марциалом, который явно попрошайничал больше других, и не дают возможности сделать общие выводы о роли женщин в культурном меценатстве. В то же время, как увидим ниже, их благотворительность могла принимать и другие формы, связанные с политической деятельностью и общественной жизнью.