Сталинский СМЕРШ. Лучшие спецоперации военной контрразведки - Юрий Ленчевский Страница 38

И еще разоблачать предателей. Их не должна миновать суровая кара. Немецкие разведывательные органы всячески изощряются в борьбе с нами. Вот, например, в Харькове, где был сформирован наш батальон, весной 1943 года была ликвидирована немецкая шпионская резидентура, оставленная под видом подпольного «Временного Военно-революционного Совета».

Когда части Красной Армии приблизились к Харькову, абвер снабдил своих агентов крупной суммой советских денег, валютой, фиктивными документами об их «революционной подпольной деятельности». В день освобождения Харькова от гитлеровцев они расклеили по городу приказ о том, что вся власть переходит в руки «Временного Военно-революционного Совета». Тут же они приступили к созданию органов милиции и мобилизации мужского населения в Красную Армию. Советскому командованию эти немецкие агенты представились как руководители харьковской подпольной организации. В результате этой маскировки им удалось на некоторое время пробраться в советские органы Харькова. Но чекисты сумели их разоблачить. Вражеские агенты получили по заслугам — были расстреляны.

Нам противостоит мощный разведывательно-подрывной аппарат немцев. Мы, бойцы тайного фронта, должны противодействовать агентуре противника. Обнаружить, разоблачить вражеского шпиона, под какой личиной он бы ни находился, — главная наша задача. «Но мы должны выявлять врагов и в своей среде, среди своих. Это люди с нездоровыми настроениями, недовольные и враждебные Советской власти. Трусы, склонные к дезертирству, болтуны», — мысленно произносил Титов. А для этого нужны: терпение, выдержка, наблюдательность — необходимые качества контрразведчика. По отношению к окружающим нужно быть предупредительным, воспитанным человеком. Важное качество — доброжелательность. «Без доброжелательности эффективно с агентурой не поработаешь», — отметил про себя Титов.

В моем деле важно любую информацию перепроверить, проанализировать, сопоставить. Титов не «страдал» полным доверием к источнику. Быть компетентным в своей области — главное условие успеха. Всем, что за пределами твоих интересов, не следует забивать голову. Так, например, негры Сахары не обсуждают подледный лов.

Во главе угла своей деятельности Титов ставил конспирацию. Все его документы были секретны. Правда, мы иногда перебарщиваем с секретностью. Однажды об этом заговорил с начальником.

— Документы немецкие у нас проходят под грифом «секретно»… Но они же немецкие.

Услышал в ответ:

— Засекречиваются для того, чтобы немцы не знали, что они у нас.

— В первой роте появился интересный тип. Я сначала подумал: «Ереванский луна выходил из небес…», армянин, а он оказался грузин Перуз Музашвили. (Юрьев не очень различал национальность выходцев из Кавказа.) Был в плену…

— Многие были, — заметил Титов.

— Этот рассказывает, как немцы накормили его обедом. Затем он брил офицера… В общем, как хорошо у немцев.

— Ясно. Подтекст такой: сдавайтесь в плен, и вам будет хорошо. А как он оказался у нас? — спросил Титов.

— От немцев убежал, а в батальон попал с новым пополнением, — ответил Костя.

— Он где попал в плен? — спросил Титов.

— На Дону…

— Тяжелое для нас было это время, — заметил старший лейтенант.

Он внимательно слушал Константина, хотя о Музашвили уже знал.

В заключение старший лейтенант сказал:

— Мой клиент. Буду с ним работать!

«В ближайшее время подсыплю ему хорошего паренька», — решил Титов.

Подсыпать хорошего паренька означало подвести агентуру.

Впоследствии возле Музашвили «хороших пареньков» — осведомителей было целых пять.

Через какое-то время Музашвили стал ординарцем у майора Жордания, заместителя командира батальона по политической части. Жордания плохо говорил по-русски. Он, например, мог сказать так: «Наша люда салуют победа в столице Москва». Что означало: «Наши люди салютуют…» Майор был человеком необщительным, вечно чем-то недовольным, порой казался даже злобным. В ординарцах Музашвили, прозванный бойцами «Сулико», не удержался, и Титов предложил перевести его во взвод управления, где он выполнял функции парикмахера. Здесь Сулико был на виду.

Личный состав батальона стабильный, но были потери: на Днепре, в бою с окруженной группировкой немцев в районе Корсунь-Шевченковский. Кто-то подорвался при разминировании — сапер ошибается только раз. Часть получала пополнение. Приходили новые люди, и среди них были и те, кто представлял для Титова оперативный интерес: могли быть скрытые предатели, немецкие пособники.

Сотрудниками СМЕРШа проводилась работа по розыску немецких агентов, диверсантов, бывших белогвардейцев, националистов. Для ориентировки в поисках чекистами составлялись алфавитные списки, фотоальбомы и сборники разыскиваемых лиц. В феврале 1944 года для служебного пользования был издан «Сборник материалов об органах германской разведки на советско-германском фронте». С фотоальбомами Титову познакомиться не удалось, но он получал ориентировки на разыскиваемых вражеских агентов и гитлеровских пособников.

Музашвили прижился в батальоне. Чувствовал себя неплохо. Как-то Костя Юрьев увидел его радостного среди красноармейцев.

— Я ночью с женщиной был, — с восторгом сообщал Музашвили. — Вай, дэвочка!

— Ты что, Сулико, сразу ее женщиной сделал? — с иронией спросил Фартушный, добавил: — Небось сам-то первый раз…

Музашвили смутился, но продолжал свое:

— Ой, хорошо было! Как сто грамм халвы покушал.

«Будет тебе, Сулико, халва, мармелад и шоколад будет, и баланда. Придет время… Вот грузин, нашел-таки себе молодку», — сказал про себя Костя. В селе было немало одиноких женщин, которые страдали без мужчин.

Титов встретился с осведомителем «Гордеевым». Василенко стал служить писарем в штабе, и Титова интересовали некоторые аспекты работы штаба. Говорили и о Музашвили. Ничего нового о нем осведомитель не сообщал. У Василенко вертелось на языке: «Почему вы не арестуете Сулико?» Но спросить об этом не решался. Титов с симпатией относился к Василенко, хотя тот звезд с неба не хватал. Ему явно недоставало инициативы, и Титов в беседе с ним старался нацелить осведомителя на более активную, «поисковую» работу.

Все же Василенко спросил Титова:

— Почему вы не арестуете Сулико — Музашвили?

— А за что?

— Расхваливает, как хорошо ему было у немцев. Немецкий шпион…

— Вы уверены, что он шпион?

— Не знаю… — замялся осведомитель.

— Шпионы маскируются, а этот привлекает внимание своей болтовней. Работать с ним надо. А торопиться не следует.

* * *

Константину Юрьеву довелось участвовать в боевых спецоперациях. Были моменты, когда он чудом остался жив. Но награды не досталось, чему он ничуть не огорчился. Не дали медали, ну и ладно… Начальству виднее, кого награждать. К вышестоящим же Константин относился без излишнего преклонения, не скрывал иронии. Люди и люди… Но и без них нельзя… Титов разъяснил Константину, что его начальники в отличие от армейских осуществляют не только общее руководство, но и участвуют в той или иной чекистской разработке. Разумеется, руководители дают ценные указания — ЦУ и эти ЦУ бывают разными, как и разные сами руководящие лица. Случается, конечно, всякое… Ведь всегда найдутся эскимосы, которые и для жителей Африки придумают правила, как вести себя во время самой сильной жары.