Сумрачный гений III рейха. Карл Хаусхофер. Человек, стоявший за Гитлером - Андрей Васильченко Страница 38

С 1919 года Хаусхофер не мог определиться с выбором уготованной ему роли. Быть баварским генералом или мюнхенским профессором? Быть вождем или «серым кардиналом»? Иногда Хаусхофер проявлял излишнюю импульсивность и несдержанность. Но почти во всех случаях это относилось к негативным оценкам его научных разработок. Будучи поглощенным своей исследовательской и журналистской работой (а писал Хаусхофер поразительно много), он не всегда мог обращать внимание на то, что происходило в реальной жизни. Ему просто не хватало времени, чтобы оглядеться по сторонам и увидеть, что же действительно творилось в Германии. В своих политических и геополитических построениях он оказался оторванным от реальной жизни, которая шла своим чередом у него под боком. Тот факт, что долгое время Хаусхофер не видел реалий Третьего рейха, было связано с его психологическими установками. Он и не хотел их видеть, предпочитая доверяться Рудольфу Гессу и Иоахиму фон Риббентропу. Хаусхофер любил произносить фразу, принадлежащую его научному наставнику профессору Эриху фон Дригальски: «Надо воспринимать иные народы такими, какие они есть на самом деле, а не такими, какими они кажутся». Но при этом у него не хватало мужества взглянуть столь же объективным взглядом на Третий рейх и национал-социалистическое правительство. По этой причине он был склонен к вынесению предвзятых суждений. Например, он несколько однобоко проводил в жизнь «народную политику». В своей заботе о зарубежных немцах он фактически забывал о потребностях тех, кто продолжал жить в Германии. То есть его интересовало больше то, что происходило по ту сторону границу, нежели по эту. Когда внешняя среда становилась для него невыносимой, то он предпочитал уединяться на «мирном островке», каковым являлась его семья.

Юлиус Шауб, адъютант Гитлера, вспоминал об отношении фюрера к Хаусхофера. Шауб однозначно указывал на то, что слухи о влиянии идей Хаусхофера на Гитлера были явно преувеличенными. Всего же с 1922 по 1938 год Гитлер и Хаусхофер встречались не более десяти раз. Фюрер никогда не считал профессора геополитики национал-социалистом, хотя и находил, что некоторые из его тезисов можно было использовать для задач Национал-социалистической партии. При этом Гитлер отнюдь не нуждался в геополитическом обосновании курса на развязывание агрессии в Европе. Поскольку ему было известно о «еврейском происхождении» супруги Хаусхофера, то относился к профессору геополитики всегда с «некоей осторожностью». Впрочем, по словам Шауба, Рудольф Гесс иногда прислушивался к рекомендациям Хаусхофера. Именно заместитель фюрера добился того, что Альбрехт Хаусхофер не раз делал доклады Гитлеру. Но опять же о реальном влиянии и воздействии не приходилось говорить. По этой причине Хаусхофер обманывался относительно того, что он мог «воспитать» или «усмирить» национал-социалистов. Большинство руководителей Национал-социалистической партии придерживались диаметрально противоположных взглядов на другие страны, нежели сам Хаусхофер. Предложенная им «система мира» никогда и никем не учитывалась. Поздравления от Гитлера, которые изредка получал создатель геополитики, были отнюдь не признанием его заслуг перед Третьим рейхом, а лишь формальными жестами. Гитлер считал геополитику как таковую «сектантской причудой». Когда Рудольф Гесс улетел в Англию, фюрер решил сорвать всю свою злобу «на породнившемся с евреями профессоре». Гитлер замечал, что «давно уже стоило заставить замолчать этот мюнхенский выводок».

Подобного рода утверждения фактически ставят крест на работах западных исследователей, которые как после окончания Второй мировой войны, так и по настоящий день пытаются доказать, что идеи Хаусхофера «бесспорно» вдохновляли Гитлера. В некоторых случаях профессора даже называют «духовным отцом» национал-социалистической агрессии. Подобный подход не имеет ничего общего с реальностью. Впрочем, можно предположить, что при принятии своих решений в 1940–1941 годах Гитлер мог все-таки руководствоваться тремя принципами Макиндера. Они звучали следующим образом: «Кто господствует в Восточной Европе, тот контролирует активное пространство. Кто владеет активным пространством, тот правит Мировым островом. Кто обладает Мировым островом, тот управляет миром». Нельзя не отметить, что с самого начала и сам Хаусхофер весьма неоднозначно относился к Гитлеру. Он испытывал нечто среднее между восхищением, скепсисом и разочарованием. Впрочем, очень многие люди в мире в свое время не смогли увидеть агрессивный потенциал национал- социализма. В случае с Хаусхофером виной тому был Рудольф Гесс, который сразу же вынудил профессора занять некритическую позицию в отношении его партии. В семье Хаусхофер национал-социализм воспринимали именно со слов Гесса. В итоге его наставник был ограничен в возможностях самостоятельной оценки гитлеровского движения.

После того как в 1941 году в Англию улетел его партийный покровитель, Карл Хаусхофер был вынужден составить для партийного руководства нечто вроде истории его отношений с Рудольфом Гессом. Этот документ, который должен был снять с профессора подозрения о провоцировании «инцидента», был одной из многих автобиографий Хаусхофера. В нем, конечно же, был сделан акцент в первую очередь на дружбе с Гессом, но подавалась она исключительно с точки зрения выполнения геополитических и «народных заданий». Даже если сделать поправку на время и обстоятельства создания этой рукописи, нельзя не отметить, что отношение к Гессу было принципиально иным, нежели к Гитлеру или Мартину Борману. Для Карла Хаусхофера будущий заместитель фюрера после Первой мировой войны предстал преисполненным смутных надежд молодым человеком, который «не утратил веру в Германию», несмотря на военное поражение страны. «Редкостная самоотверженность, социальная восприимчивость, благородное сердце и ясный характер» заставили Рудольфа Гесса (по мнению Хаусхофера) добиваться нового подъема империи, дабы та вновь стала играть ключевую роль в мировой политике. После 1933 года профессор никогда не ожидал невозможного и без лишней на то надобности не беспокоил Гесса со своими просьбами. Гесс же видел в Хаусхофере «воспитателя, опыт которого он ценил». Это не исключало разнообразных противоречий, которые в итоге привели к тому, что оба деятеля решили идти своим путем. Карл Хаусхофер признавал, что видел внутренние терзания Гесса. Однако он не мог знать о причинах этого. Рудольф Гесс повторял любимую фразу Альбрехта Хаусхофера: «Тот, кто хочет властвовать, не должен привыкать слишком рано принимать правду от своих друзей и слишком поздно — от своих врагов». В итоге стиль руководства, которого придерживался Гитлер, неизбежно вел к тому, что Гесс, находясь на высоком партийном и государственном посту, фактически никак не влиял на внешнюю политику Германии. Роковая ошибка Хаусхофера заключалась в том, что он не осознавал, какая роль была отведена заместителю фюрера, и заблуждался относительно «чистоты национал-социалистических помыслов». Только после окончания Второй мировой войны он мог заметить, что влияние Гесса не соответствовало его статусу.

Впрочем, в 1937 году «мощь движения» и так называемые «заслуги фюрера» заставляли Хаусхофера верить в инстинктивные качества Гитлера. Профессор вполне искренне полагал, когда писал Гессу, что «передал интеллектуальный капитал всей своей жизни в достойные руки». Когда через несколько лет военные победы вермахта буквально потрясли весь мир, то он писал Гессу: «То, что на протяжении многих лет мы незаслуженно страдали, было исправлено твоими действиями, остается надеяться, что они приведут в восстановлению мира в Европе». Но уже некоторое время спустя Хаусхофер начинает мучительно догадываться о сути происходившего в Европе. Шаг за шагом он сознательно шел к неприятию национал-социалистического режима. Не исключено, что когда-нибудь Карл Хаусхофер непременно бы примкнул к оппозиционным кругам. Он не был полностью втянут в национал-социалистическую систему, но прозрение приходило слишком медленно.