Повседневная жизнь викторианской Англии - Татьяна Диттрич Страница 37

Джорджи кивнул. Мимо процокала лошадь с тележкой, полной угля.

– А где же я буду работать? – наконец осмелился он спросить.

– Через милю узнаешь, – ответил мистер Вильсон.

Наконец они свернули в узкий коридор. Свеча мастера осветила рельсы и деревянную дверь в конце.

Мистер Вильсон повернулся к мальчику.

– Вот твоя работа. Видишь эту дверь? Она открывается, если потянуть вот за эту веревку. Попробуй.

Джорджи потянул за веревку и видел, как дверь поднялась, открыв щель под собою.

– Ее нужно держать закрытой, чтобы не пускать воздух в забой. Но ты должен открывать ее, когда будет проезжать тележка. Если забудешь и проморгаешь, вагонетка разнесет ее! Понял?

Мальчик кивнул.

– А что случилось с нашим Томми? – спросил он робко. – Он что, не открыл дверь?

– Нет, – Мастер наклонился к Джорджи. – Хуже! Он уснул.

– Уснул? – Джорджи похолодел. – Тогда монстр, должно быть, съел его?

– Он уснул и упал на рельсы. Когда вагонетка возвращалась, она… переехала его.

Мужчину передернуло. Он положил руку на плечо мальчика и подтолкнул его к углублению рядом с узким путем, где были проложены рельсы.

– Садись здесь и держи веревку. Первая тележка будет через полчаса.

И он ушел и взял свечу с собой, оставив мальчика в кромешной темноте.

– Мистер Вильсон! – позвал мальчик Только эхо откликнулось на его зов. Он сел и тихо заплакал. Никогда еще он не чувствовал себя таким одиноким! Постепенно его глаза привыкли к темноте и жуткой тишине. Он перестал вздрагивать от капель воды, падавших откуда-то, и перестал прислушиваться к звуку собственного сердца. Иногда вдалеке доносились голоса и замирали, не приближаясь к нему. Джорджи пытался петь молитву, которую он выучил в воскресной школе, но его пересохшие губы издавали такой жуткий звук, что он перестал. Он все время прислушивался, боясь услышать рев монстра и царапание его когтей. Постепенно он закрыл глаза и стал думать о приятном. О солнечном свете, о пикнике около реки, о пении птиц. Воспоминания медленно перекатывались в его голове, и постепенно он уснул. И тут во сне он услышал жуткий рев приближавшегося монстра, который становился ближе и ближе. Тут он вспомнил, как бабушка говорила ему: "Он ест только мальчиков, которые засыпают. Только тех, кто спит!"

Джорджи очнулся и открыл глаза. Рев был реальным и искры, мерцавшие вдали, стремительно приближались к нему. Мальчик поднял голову, лежавшую на рельсах, как раз в то время, когда мчавшаяся вагонетка грозила отрезать ее. Джорджи судорожно потянул за веревку и открыл дверь.

– Молодец, парень! – услышал он голос из темноты.

– Там нет никакого монстра!- говорил он потом бабушке. – Искры от вагонетки и ее дребезжание, вот что слышал Томми там внизу. Но эта история спасла мне жизнь, бабушка. Твой голос спас мне жизнь! Я больше никогда не усну!

– Нет, уснешь! – бабушка подоткнула его одеяло. – Уснешь. Тебе завтра рано вставать».

Шкеты

В 1870 году был принят закон, обязывавший всех детей в возрасте от 5 до 10 лет ходить в школы. Раньше это было привилегией только высших и средних классов. Несмотря на принятие закона, не все могли позволить себе такую роскошь, ведь до 1891 года обучение оставалось платным и стоило два пенса в неделю.

Тысячи новых зданий под классы были построены по всей стране, а семьи лишились дополнительного заработка, который приносили домой сыновья и дочери. И как всегда в Англии, тут же издали «Правила для учеников», в которых советовалось:

«Рано ложиться спать перед школой, иначе за зевоту в классе вы будете наказаны.

Хорошенько мыться перед уроками, иначе грязные, неопрятные, почесывавшиеся ежеминутно дети будут отосланы домой.

Есть перед школой. Пустой желудок мешает занятиям, как и пустая голова.

Не опаздывать. Быть строго в 9 00, иначе не будете допущены до уроков».

Дисциплина в школе была очень строгой, и любые проделки наказывались очень жестоко. Вот некоторые примеры, приведенные из предписаний для учителей.

«За стреляние шариками из промокашки, пропитанной чернилами. Наказание: поставить ученика на колени на полчаса на каменный пол, с руками за головой. Если он сядет на пятки или начнет наклоняться вперед или назад от неудобности позы, немедленно заставить его выпрямиться».

Рассказ девочки: «Каждый понедельник священник приходил к нам в класс и спрашивал, кто из нас пропустил воскресную школу? Я и моя сестра всегда пропускали ее, потому что воскресенье был день, когда мы с мамой стирали одежду и белье на всю нашу семью. Стирки накапливалось очень много. Поэтому каждую неделю мы признавались, что пропускали церковь в выходной, и в понедельник нас наказывали ремнем.

Мы стеснялись объяснить, почему мы не могли прийти. Однажды священник спросил меня: "Разве ты не знаешь, что Господь любит тебя и хочет видеть в своем доме в воскресенье?"

Я ответила: "Если он нас любит, то почему тогда в понедельник нас наказывают ремнем?"

Не помню, что священник ответил, но меня наказали еще сильнее!»

Наказание за опоздание в школу. Рассказ мальчика: «Мой отец задержал меня, и я был единственным из всей школы, который опоздал на линейку. За это учитель накричал на меня перед всеми, и я получил шесть ударов линейкой по пальцам. О, мой Бог! Было больно! Поверьте! Однако что было еще больнее: мое имя занесли в книгу наказаний. А ведь по ней нам давали рекомендации после школы. Мысль о том, что из-за единственного опоздания я не смогу получить хорошую работу, когда вырасту, жгла меня больше, чем боль от линейки!»

К провинившимся ученикам часто привязывали таблички или надевали повязки на руку со словами «Лентяй», «Осторожно, вор», «Тупица» и дурацкий колпак на тех, кто не знал урока.

За кляксы и следы грязных пальцев на чистовой работе наказывали розгами. Довольно часто розги ломались при наказании и заменялись новыми. Одним из самых известных своей жестокостью учителей был Уильям Шоу, который также занимал должность директора школы в северной части Йоркшира. Он был так нетерпим и жесток, что ученики в буквальном смысле дрожали от страха при его появлении, а двое мальчиков даже потеряли зрение после очередного наказания. Родители мальчиков подали на изверга в суд, – так о нем узнал Чарлз Диккенс и вывел его в своей книге «Николас Никльби» под именем Уокфорд Сквирс. Каждый в стране знал, что на самом деле под этим персонажем подразумевался Уильям Шоу. После выхода книги Чарлза Диккенса никто уже не хотел посылать детей в его школу.

Будущих учителей подготавливали в колледжах. Правила в них тоже были очень строги:

Не разрешалось покинуть колледж, кроме как в определенные часы.

Не разрешалось заходить в спальни в дневное время.

Не разрешалось ложиться позже 10 часов вечера.