Парижские тайны царской охранки - Валериан Агафонов Страница 37

Около этого же времени среди партийных работников возникло неудовольствие, направленное лично против Савинкова. Причинами недовольства послужили: бездеятельность боевой организации, а главным образом воспоминания, написанные Савинковым по поручению центрального комитета. Будучи достаточно искренним, Савинков рассказал историю всех террористических выступлений, в которых он участвовал, а также тех, к которым он был прикосновенен в таком духе, в каком был написан его известный рассказ «Конь белый», вызвавший в свое время энергичную отповедь на страницах «Знамени труда». По воспоминаниям Савинкова, как он сам, так равно и Сазонов, Каляев и другие «славные террористы» выходили не столько героями, чуждыми всяких недостатков, кристально чистыми по своим нравственным качествам и жившими только идеальными стремлениями ко благу народа и человечества, сколько самыми обыкновенными смертными со значительной долей авантюризма, искания сильных ощущений и со всеми свойственным людям недостатками, в особенности в отношении к женщинам. Появление воспоминаний Савинкова в подобном виде совершенно развенчало бы многих бывших «героев», что конечно было не в интересах партии, поэтому Савинкову был поставлен ультиматум, чтобы он переделал свои воспоминания по данным указаниям под угрозой исключения в противном случае из партии. Переделкой этой Савинков занимается по настоящее время, обрабатывая свои воспоминания, насколько известно, чуть ли не в двенадцатый или тринадцатый раз.

Приведенные выше обстоятельства значительно упрощали центральному комитету ту задачу, которую, как уже упомянуто выше, он себе поставил — взять террор в свои руки и подчинить террористов своему влиянию. С означенною целью центральным комитетом были предприняты шаги в двух направлениях. Во-первых, была проведена весною и летом 1911 года анкета среди старых партийных работников, проживающих за границей, ее целью стало выяснение их принципиального отношения к террору, а также, кто из старых работников желал бы принять личное участие в террористических выступлениях. Во-вторых, на страницах «Знамени труда» стала систематически вестись апология террора с целью привлечения в ряды террористов свежих сил в лице молодых партийных работников. Ввиду этого в «Знамени труда» начали печататься биографии террористов, их воспоминания, описания подготовки актов, исторические обзоры, статистика политических убийств и прочее для достижения вполне определенной цели — специальной обработки молодых работников в строго террористическом направлении.

Несомненно, что вся эта пропаганда террора значительно способствовала пробуждению интереса к нему, но были и другие обстоятельства помимо сказанной пропаганды, приводившие к тому же результату, то есть возбуждению интереса к террору.

В 1911 году среди сторонников областного заграничного комитета, издавна находившегося в оппозиции к центральному комитету, стало нарождаться новое течение, лидерами коего явились малоизвестные до того партийные работники — Антон Савин, Огановский и некоторые другие. Представители этого течения настаивали на необходимости полного пересмотра партийных программ и тактики. В отношении программы они исходили из того положения, что основная часть партийной программы — аграрный вопрос — базируется на предложении, что русский крестьянин по натуре своей и по историческому укладу своей жизни есть крестьянин-общинник. Между тем закон от 9 ноября 1906 года помимо того, что он фактически разрушает общину, показал, что крестьяне весьма охотно переходят на отруба и легко расстаются с общинными формами землевладения. Это обстоятельство, разрушающее одну из главнейших основ партийной программы, вызывает по мнению представителей указанного течения необходимость пересмотра всей программы. Вопрос этот не нов, так как еще в 1907 году в Москве была издана известными Департаменту полиции Моделей, Шахтовым, Розенбергом и Михаилом Яковлевичем Гендельмином брошюра «К пересмотру аграрной программы» (авторы скрыли свои фамилии под псевдонимами «Фирсова» и еще какого-то), каковая в то время была признана еретической. В отношении тактики представители нового течения требовали пересмотра, доказывая, что террор как средство борьбы устарел, что при существовании Государственной думы террор является анахронизмом, и наконец, что террор настолько скомпрометирован делом Азефа, что лучше совершенно отказаться от террора, чем рисковать повторением подобной истории.

Это течение, к которому впоследствии примкнули Авксентьев, Николай Алексеевич Ульянов («Андрей Иванович») и некоторые другие, которое за последнее время стало принимать наименование «ликвидаторства», привлекло к себе значительное внимание среди заграничных работников партии, вызвало ожесточенные дебаты и завербовало в свои ряды довольно большое число сторонников. Но вместе с тем оно несомненно способствовало пробуждению интереса и к террору; и горячая проповедь противников террора вполне естественно производила иногда и обратное действие, способствуя самоопределению части партийных работников, относившихся ранее к вопросам террора более или менее индифферентно. Характерно отметить, что к числу лиц, готовых отречься от террора, за последнее время примкнул такой видный сторонник террора, как вышеупомянутый Степан Слетов, недавно вернувшийся из России, где он провел более полугода. В настоящее время он стоит за ликвидацию нелегальной партийной работы, и про него говорят: «Вот стоило только старому работнику поработать в России, как он уже сразу сделался из террориста самым мирным культурником».

Ярой поборницей террористических позиций, занятых центральным комитетом, и вместе с тем лицом, наиболее горячо стремившимся поддержать партию, прекратить происходящие внутри ее раздоры и вновь поднять значение партии, — является известная Вера Фигнер. Единственным средством для достижения указанных целей является, по мнению Веры Фигнер, возобновление террора и доведение его до самых широких размеров. В данное время она является виднейшим идеологом террора в партии, особенно после выхода из рядов партии Виктора Чернова. Вера Фигнер живет постоянно в Швейцарии, в Кларане и оттуда ведет переписку со многими боевыми ячейками партии, находящимися в других местах. Кроме того, к ней зачастую приезжают партийные работники из других мест, а иногда и она сама ездит для личных переговоров в тот или другой город. Так, например, в данное время она находится в Париже, а оттуда имеет в виду поехать в Лондон.

Раньше чем перейти к перечислению отдельных групп и ячеек, объединяемых Верой Фингер, необходимо упомянуть об одном вполне обособленном боевом течении, вдохновителем которого является член центрального комитета известный социалист-революционер Волховский. Эта группа говорит, что частичный террор должен идти рука об руку с народным восстанием, что необходимо готовиться к восстанию путем организации крестьянства, пропаганды в войсках и среди офицеров, обучения партийных работников военному делу и прочее. Волховский пропагандирует в данное время созыв в Париже или в Лондоне конференции военных работников партии с.-р. для разработки планов военно-революционного устройства в России и боевой подготовки крестьян. По этому вопросу в № 39 «Знамени труда» была помещена статья за подписью «С. Свич» (Петр Карпович). Статья обратила на себя внимание, и редакция «Знамени труда» получила из России, преимущественно из южной, а также из Московского района ряд сочувственных писем с призывом к ц. к. об устройстве военно-партийных школ и вообще популяризации военных знаний среди партийных работников. По последним сведениям в Россию уже послан некий Топоров — крупный организатор по военному и боевому делу. Более подробные сведения об этой группе мною будут доложены дополнительно.