Узурпаторы и самозванцы "степных империй". История тюрко-монгольских государств в переворотах, мятежах и иностранных завоеваниях - Роман Почекаев Страница 36

До заключения этого договора Токтамыш не был узурпатором: несмотря на поражение и бегство из своих владений, он не был официально лишен престола и, по сути, боролся за восстановление своих законных прав на трон. Однако его готовность ради прихода к власти заручиться поддержкой иностранного государя-нечингизида и даже признать себя его вассалом оттолкнула от него многих прежних сторонников и уже не позволила ему вернуть контроль в государстве, как это удавалось прежде, даже после сокрушительных поражений от Амира Тимура. Фактически поставив себя вне закона своим договором с Витовтом, Токтамыш прожил последние годы жизнью изгнанника и в конечном счете погиб в случайной стычке то ли с Идигу, то ли с очередным золотоордынским ханом Шадибеком.

По всей видимости, утрата Токтамышем (в глазах его бывших подданных) легитимных прав на трон и власть в полной мере распространилась и на его потомков: многочисленные сыновья Токтамыша, боровшиеся за власть в первой четверти XV в., опирались исключительно на поддержку иностранных государей и, как следствие, на троне долго не задерживались: Джалал ад-Дин (ставленник Литвы) правил около года, Карим-Берди (ставленник Москвы) — четыре года, Кебек (ставленник Литвы) — менее года, Джаббар-Берди (ставленник Литвы) — около года. При этом наиболее откровенно поддержка того же Витовта выразилась в отношении царевича, упоминаемого в польско-литовских средневековых источниках с загадочным именем Bexbut или Betsabul, которого, по мнению исследователей, можно отождествить с Кебеком, сыном Токтамыша. В 1414 г. Витовт прямо в своей столице Дильно провел церемонию его коронации, одев его в богатую шубу и шапку (что, в соответствии с восточным протоколом, считалось символическим актом закрепления вассалитета) и отправил в поход во главе ордынцев, осевших к этому времени в Литве ^[340]. Неудивительно, что этот «монарх», столь откровенно признавший вассалитет от литовского государя, не сумел обрести поддержку потенциальных подданных и был разгромлен своим сводным братом Карим-Берди ^[341].

Таким образом, подобно своему родоначальнику, «Тохтамышевичи», формально не будучи отстранены от трона, фактически поставили себя в положение узурпаторов, поскольку боролись за трон с конкурентами, которые уже были признаны в ханском достоинстве своими подданными, да еще и опирались на поддержку иностранных, нечингизидских государей, зависимость от которых зачастую не была тайной для их противников. Поэтому некоторые из «Тохтамышевичей» предпринимали определенные действия, чтобы обрести большую легитимность в глазах своих подданных. Так, Джаббар-Берди (по другим сведениям — Кадыр-Берди), один из младших сыновей Токтамыша, вступил в союз с Нур ад-Дином — старшим сыном Идигу, которого назначил своим бекляри-беком, в результате чего получил поддержку значительной части могущественного племени мангыт (при этом Нур ад-Дин в известной степени противостоял своему отцу, поддерживавшему другого хана — Чокре) ^[342]. Соответственно, это нашло признание и в официальной документации. Так, в ярлыке крымским землевладельцам Туглу-баю и Хызру (1420 г.) хан Улуг-Мухаммад ссылается на аналогичный документ «хана, старшего брата», которого исследователи склонны считать Джаббар-Берди ^[343]. По-видимому, отказ от поддержки литовского князя и ориентация на золотоордынских феодалов сделали этого монарха более легитимным в глазах подданных, нежели его братья.

В некоторых случаях государи, пришедшие к власти при поддержке иностранных правителей, осознавая, что это подрывает законность их правления в глазах подданных, вероломно разрывали отношения со своими покровителями и начинали проводить «националистическую» политику, нередко даже выступая против своих прежних союзников-сюзеренов. В Золотой Орде такими правителями были, в частности, ханы Улуг-Мухаммад и Сайид-Ахмад. Улуг-Мухаммад, второй раз пришедший к власти при прямой поддержке литовского государя Витовта, в конце правления последнего вел активные переговоры с Ливонским орденом — врагом Литвы, а после смерти Витовта сам вмешался в гражданскую войну между претендентами на литовской великокняжеский стол, поддерживая одного из них в ущерб другому. Аналогичную политику проводил и его соперник — Сайид-Ахмад бен Кебек, внук Токтамыша: подобно своему отцу, он был возведен в ханское достоинство непосредственно в литовских владениях и направлен в Крым. Однако, обретя поддержку части местной знати и населения, Сайид-Ахмад отмежевался от своих западных покровителей и демонстративно стал опираться именно на местные политические группировки. Это позволило внуку Токтамыша на рубеже 1430-1440-х гг. стать наиболее могущественным из противоборствующих ханов Золотой Орды и во второй половине 1440-х гг. самому активно вмешаться в литовскую политику — на стороне одного из претендентов на великокняжеский трон против другого. Ярким показателем того, что этот иностранный ставленник сделал правильный выбор, отказавшись от поддержки литовцев, стало то, что он, в отличие от своего отца и многочисленных дядьев, находился на троне около двух десятилетий — с 1432 (1433) по 1452 (1453) гг. ^[344]