Артур Артузов. Ас разведки и контр-шпионажа - Юрий Ленчевский Страница 36

Все эти документы как нельзя лучше убеждали и белоэмигрантов, и иностранных разведчиков в том, что в лице МОЦР они имеют дело с подлинной антисоветской организацией, во главе которой стоят видные руководители военного ведомства Советского Союза.

Наступил момент, когда благодаря «Тресту» чекисты были полностью в курсе всех основных контрреволюционных замыслов белогвардейско-монархической, а также кадетско-эсеровской заграничной и внутренней контрреволюции. «Трест» был также достаточно хорошо информирован и о том, куда и по каким каналам шли деньги «Российского торгово-промышленного и финансового союза» (Торгпром), который был создан в эмиграции крупнейшими денежными тузами старой России: Денисовым, Гукасовым, Лионозовым, Манташевым, Рябушинским, Нобелем и другими. Ради возвращения своей собственности в бывшей Российской империи господа из Торгпрома, имевшие немалые средства в европейских и американских банках, поддерживали деньгами и РОВС, и Савинкова.

Конечно, не только «Трест» — весь центральный и местный аппарат ОГПУ вели напряженную борьбу с вражескими лазутчиками. И все-таки благодаря значительной помощи «Треста» в 1924 году только на территории одного Западного военного округа было задержано несколько десятков весьма крупных агентов империалистических разведок.

К 1924–1925 годам МОЦР уже плотно сотрудничала с польской, финской, эстонской, латышской разведками. Были установлены контакты с представителями английской разведки в Прибалтике и в Финляндии. По этим каналам контрразведка ОГПУ получала сведения о возможных действиях иностранных спецслужб против Советского государства. Одновременно по линии МОЦР сотрудниками иностранных разведок передавались различные документы о боевой мобилизационной готовности Красной армии, дислокации, численности, штатах и боевой оснащенности воинских частей и соединений, фамилии и характеристики командиров и начальников штабов, корпусов и дивизии РККА, пропускной способности железных дорог, мощности военной промышленности (в большинстве своем этим материалы носили дезинформационный характер). Из опасения перекормить «дезой» зарубежные разведки и тем самым демаскировать МОЦР агентами ОГПУ передавались и действительные сведения о Красной армии. Так, лично Якушевым и Потаповым было передано несколько документов с подлинными подписями руководства РККА. Агентура ОГПУ убеждала антисоветские круги за границей, что в МОЦР «…официально не входят, но безусловно наши…» М. Н. Тухачевский, С. С. Каменев и П. П. Лебедев. Легендированная привязка Тухачевского к «Тресту» вышла ему боком.

Польская военная разведка, поверив во влиятельность и серьезнейшие связи МОЦР, решила поставить перед ней уже более конкретные задачи: выявить «…сведения Высшей аттестационной комиссии… круг знакомых Троцкого, Склянского, Каменева, Лебедева, Шапошникова… штаты Разведупра… сведения по Западному военному округу…». Разведка эстонского Генерального штаба требовала от МОЦР сообщить:

«…1. Верно ли, что Лебедев получил или получает новое назначение куда-то на Восток?

2. Верно ли, что уходит со своего поста Якир?

3. Какую должность сейчас занимает Левичев?»

И все эти запросы и пожелания поляков и эстонцев МОЦР были выполнены.

Один из кураторов операции «Трест», помощник начальника КРО ОГПУ СССР В. А. Стырне, позднее отмечал в своей докладной записке, что «…по директиве военного ведомства мы снабдили все штабы государств в Центральной Европе (ибо, хотя материалы фактически передавались полякам, эстонцам, финнам и англичанам на основе взаимного обмена военными сведениями, было документально установлено, что наши материалы имеются в латышском, французском, японском, немецких штабах); при этом мощь Красной армии была показана значительно сильней фактической».

За столь «активную шпионскую деятельность» МОЦР получала от иностранных разведок приличные денежные премии. Эти деньги не только давали возможность КРО ОГПУ существовать практически на хозяйственных началах, но и выделять средства и дезинформационному бюро при 4-м Управлении (военная разведка) Штаба РККА. Последнее в основном и фабриковало «…военные, политические и экономические материалы осведомительного характера», в дальнейшем передаваемые Якушевым, Потаповым и другими агентами ОГПУ иностранным военным штабам.

Деятельность Якушева была сложнейшей по своей сути. Он не только блестяще справлялся с задачами, поставленными перед ним КРО ОГПУ, но и умело рассеивал зарождавшиеся у противников МОЦР сомнения и подозрения в провокационности этой организации. Наиболее устойчивые подозрения в реальности существования МОЦР появились лишь после того, как в Советском Союзе в августе 1925 года исчез Сидней Рейли. Исчезновение Рейли вызвало у английской и польской разведок серьезные подозрения в отношении МОЦР.

Иностранные разведчики решили внимательнейшим образом присмотреться к этой организации. Так, поляки, сличая информацию, полученную от Якушева и Полякова, с данными других агентурных источников, сочли многое из представленного МОЦР крайне сомнительным. К примеру, данные о мобилизационных возможностях советских войск и пропускной способности железных дорог на западе Советского Союза аналитики польской военной разведки просто посчитали надуманными и ложными.

Сотрудников иностранных спецслужб настораживала растущая из года в год смелость некоторых представителей «Треста». Последние якобы под предлогом служебных командировок в дальние районы страны легко и спокойно нелегальным путем пересекали хорошо охраняемую советско-польскую и советско-финскую границы. Подозрительной казалась и та легкость, с которой «трестовцы» получали (для легальных поездок) выездные документы из Советского Союза, что по тем временам являлось делом крайне затруднительным. Об излишней беспечности «заговорщиков» из МОЦР сообщал своему руководству и военный атташе Польши в Эстонии В. Т. Дриммер ^[25].

Удивительно, что спецслужбы Запада не копнули далеко и глубоко. В какой-то мере проявили недальновидность и беспечность.

Стоило агентам иностранных спецслужб внимательнее присмотреться и к фигуре самого Якушева. В 1923 году он покинул руководящий пост в Наркомате внешней торговли СССР и перебрался на неприметное место экономиста в Московском отделении Общества взаимного кредита. Эта «контора» вела учет векселей, выдавала срочные ссуды, обеспеченные товаром либо ценными бумагами. Утратив влиятельнейший пост в Наркомвнешторге и став клерком потребительского кооператива, Якушев тем не менее преспокойно получал разрешения на длительные вояжи за рубеж.

Не был большим секретом для западных разведок (как в будущем и для боевиков РОВСа) домашний адрес Якушева, где он проживал со всем своим семейством: г. Москва, Плотников переулок, дом 12, квартира 1. Этот адрес указан в адресно-справочных книгах «Вся Москва» за 1926, 1927, 1928, 1929 годы, кстати, как и адреса ряда видных сотрудников советской контрразведки, активно участвовавших в операции «Трест» — А. X. Артузова, И. И. Сосновского, К. Ф. Роллера и других.

Но все эти факты — как отмеченные польскими и английскими разведчиками, так и не отмеченные, остались лишь подозрениями. С МОЦР продолжал сотрудничать ряд спецслужб Запада.