Тайна войны. После Нюрнберга - Раймонд Картье Страница 36

В Нюрнберге немецкие генералы были все — как свидетели, так и обвиняемые — озлоблены против итальянцев.

«Я понимаю теперь, — сказал Иодль, — остроту генерала Гамелэна:

«Если Италия останется нейтральной, мне нужно будет восемь дивизий; если она будет против нас — только четыре; если же она будет на нашей стороне — то не менее двенадцати».

В сентябре 1940 г. Италия предприняла наступление в Северной Африке. Целью его было завоевание Египта и овладение Суэцем. Германия, силы которой были тогда не заняты, предложила свое содействие. Италия отказалась. Война в Африке была «ее» войной, и она не хотела делиться своей славой.

«Наша интервенция в Африке, — сказал Иодль, — была задержана ревностью итальянцев. Нужно было поражение маршала Грациани, чтобы заставить их допустить нас туда, и то еще с огромными затруднениями. Роммель переплыл Средиземное море во главе небольшого соединения, и для успокоения гордости итальянцев он назвал свою экспедицию «моторизованной разведкой». Таков был скромный почин африканского корпуса».

Кайтель рассказывает дальше:

«Роммель вначале произвел только разведку с боем. У него образовалась дивизия только шесть недель спустя. Итальянцы были настолько самонадеянны, что не просили у нас больше войск, и Бадольо отказался от двух танковых дивизий. Во время нашего с ним свидания в Иннсбруке он заявил, что танки не могут оперировать в Ливии. В действительности же, там идеальная почва для танков и именно там Роммель составил себе репутаций, как танковый генерал».

Гордость итальянцев — пышный цветок, который быстро увядает при холодном ветре. С января 1941 г. итальянцы обратились в попрошаек. Их наступление на Марса-Матрук закончилось их разгромом. Англичане, захватив инициативу в свои руки, вошли в Киренайку, осадили Тобрук и угрожали Триполитании.

20 января генерал Гуццони заявил германскому Главному Штабу, что Италия будет пытаться сохранить западную часть Киренайки, но что она имеет в виду перенести оборону в Триполитанию. Он просил помощи у Германии.

«Итальянцы, — говорится в германском протоколе (документ S. 134), — очень хотели получить 5-ю танковую дивизию. Высадка войск в Триполи могла начаться между 15 и 20 февраля, но перевозка материалов могла быть произведена и ранее».

На следующий день Гитлер ответил отказом.

«Наши танки очень тяжелы, — сказал он, — и мы не смеем рисковать посылкой этих ценных соединений в такие края, где они вероятно не смогут дать полного эффекта. Мы не можем действовать так, как действовали англичане во Франции. Я не могу вам дать танковую дивизию, но я пошлю вам легкое противотанковое соединение, которое будет быстро переправлено и сможет войти в дело еще до наступления жары. Это испытанные войска, доверяющие своему оружию, что очень важно в борьбе с танками. Я им дал имя «охотников за танками», так как они должны выискивать неприятельский танк и преследовать его, как охотник преследует дичь. Как наши танки, так и противотанковое оружие, которым вооружено это соединение, одинаково могут пробивать любую английскую бронированную машину, которая очутится перед ними».

Затем Гитлер дал итальянским генералам урок пользования этим оружием. Он предложил им изучить современную технику боя и брать пример с немцев. Советовал им создать мощную противотанковую оборону и обратить внимание на силу и значение минных полей. Внушил им даже мысль воспользоваться подводными лодками, чтобы послать мины в Тобрук, где сопротивление начало ослабевать.

В течении следующих месяцев неспособность итальянцев проявилась настолько явно, что Германия предвидела полную потерю Северной Африки.

«С военной точки зрения, — сказал Гитлер на конференции 2 февраля (документ 872 P.S.) — эта потеря не так уж велика, но она произвела бы сильный психологический шок в Италии. Англия получила бы этим возможность приставить пистолет к сердцу Италии и принудить ее к заключению мира. Это было бы для нас невыгодно. Английские силы в Средиземном море получили бы свободу действий, и у нас получился бы уязвимый фланг на юге Франции. У англичан освобождался бы десяток дивизий, который мог быть применен хотя бы в Сирии, что представляло уже серьезную опасность.

Мы должны приложить все усилия, чтобы помешать этому. Италию надо поддержать».

Гитлер предписал 10-му корпусу воздушных сил взять под свою охрану морской транспорт итальянцев и действовать против путей сообщения англичан. Затем он предписал главнокомандующему армией разработать вопрос о посылке в Африку одной танковой дивизии.

Ту самую меру, в которой он отказал генералу Гуццони две недели тому назад!

Таким образом положение, сложившееся год тому назад на Балканах, теперь повторялось в Ливии. Слабость итальянцев вынуждала Германию все более и более усиливать свою армию на Средиземноморском театре войны. В конце концов, союз с Италией, так высоко расцениваемый Гитлером, прибавил для Германии еще один липший фронт.

События развивались своим чередом. Война в Северной Африке, которая легла всей тяжестью на плечи Германии, развертывалась, в маневренную войну в силу условий местности и относительной слабости армий. Достаточно было технической новинки, как британский танк «Матильда» или германское орудие «88», чтобы нарушить равновесие сил и вызвать передвижения фронта вроде прилива и отлива, достигающего в условиях пустыни сотен километров в глубину.

В июне 1942 г. Роммель, откатившийся было до Триполи, снова перешел в наступление. Он захватил англичан врасплох и разбил их. Киренайка была пройдена немцами без задержки. Тобрук, в который англичане навезли всякого снабжения на целый год, был взят приступом в один день. Германские войска вторглись в Египет.

Эти дни были одними из самых драматических за всю войну. В Лондоне, в Палате Общин, Уинстон Черчилль, под угрозой вотума недоверия, полностью признал поражение. Он не пытался искать извинений и в его словах не было и проблеска надежды.

«Наши силы, — сказал он, — были значительнее, чем силы Оси. У нас было 100 тысяч человек британской армии против 90 тысяч, из которых только 50 тысяч было немцев. Соотношение артиллерии тоже было в нашу пользу — 8: 5 и, кроме того, мы имели превосходство в воздухе.

Падение Тобрука повлекло за собой наше отступление до Марса-Матрук. Мы откатились на 120 миль от неприятеля и надеялись иметь передышку, по крайней мере, на 10–15 дней. Между тем, уже через 5 дней, 26 июня, Роммель появился со своими танками перед нашими позициями.

Мы стоим перед самым значительным крушением наших надежд после нашего поражения во Франции. Я не могу понять того, что произошло».

Остатки британской армии, не более 50 тысяч человек, не могли задержать неприятеля. Дорога в Каир была открыта. Египет, казалось, потерян. Восточная часть Средиземного моря и передняя Азия, уже находившаяся под угрозой германо-итальянских баз — Крита и Додеканез, — теперь оказывались полностью в руках Германии. Никогда еще Британская Империя не получала более жестокого удара. Разгром в Киренайке был страшным дополнением тяжелых потерь, понесенных Империей в это же время на Дальнем Востоке. Там японцы взяли Сингапур. Здесь германцы готовились захватить Суэц.