Русская военно-промышленная политика. 1914-1917. Государственные задачи и частные интересы - Владимир Поликарпов Страница 36

В конечном счете тяжелая артиллерия приобрела «решающее значение». «Современные условия… выдвигают на первое место вопрос об обладании тяжелой артиллерией, без каковой добиться каких-либо решительных результатов ныне не представляется возможным», — писал военному министру Шуваеву 24 мая 1916 г. начальник Генерального штаба Беляев. Если с точки зрения командования наличие тяжелой артиллерии, откуда бы она ни взялась, оценивалось как главное условие оперативного успеха, то способность русской индустрии обеспечить фронт тяжелой артиллерией подытоживала общую дееспособность военно-промышленного аппарата империи. Впрочем, предел ставила и нехватка живой силы: иссякала возможность формировать новые батареи («почти по всем калибрам») «вследствие недостатка людей и лошадей». При этом размер людских потерь зависел опять-таки от нехватки артиллерии. Начальник штаба Верховного главнокомандующего В.И. Гурко 9 февраля 1917 г. объяснял М.В. Родзянко (в июне 1916 г. то же самое докладывал царю Алексеев): «Могучая артиллерия и технические средства, хотя бы такие же, как у наших противников, весьма понизили бы наши потери, но о подобном уравнении, по крайней мере в ближайшее время, не приходится и думать». На вооружение тяжелых батарей были использованы орудия старых образцов крепостного и берегового типа, ас 1916 г. добавились «новейшие орудия, поступавшие главным образом по заказам из-за границы» (как и снаряды к ним). Хотя и существует представление, что «производство тяжелых орудий… едва ли не на 100% обеспечивалось российской промышленностью», Гурко в тех условиях свою надежду облегчить положение в отношении тяжелой артиллерии не связывал с опорой на русскую промышленность, рассчитывая использовать в предстоявших весной — летом. 1917 г. операциях 6-, 8-, 10-, 11-, 12-дм орудия «от наших союзников».

В 1916 г. Пермский завод дал орудий калибров средних и выше средних — в приведенных к условным 3-дм единицах по трудоемкости — 1113 таких условных единиц (по сравнению с этим он выпустил в 1914 г. 15% — 153 единицы, а в 1915 г. 74% — 823 единицы); пушечный отдел Путиловского — до 250 в месяц. Но в своих калибрах эти показатели не выглядели столь эффектно. Тяжелая артиллерия особого назначения (ТАОН) к моменту летнего наступления 1917 г. располагала 632 орудиями и минометами, но лишь малая их часть поступила с русских заводов: 258 пушек и 56 минометов предоставили союзники в 1917 г., а до того — они же еще почти столько же. Всего за 1915, 1916 и 1917 гг. тяжелых и осадных орудий разных калибров русская артиллерия получила 1448 стволов, в том числе 602 было изготовлено в России и 846 у союзников; если же взять только полученные до 1917 г. 685 орудий, то 283 и 402, соответственно. Формируемым для операций 1917 г. мортирным батальонам поступили 4,5-дм гаубицы из Англии. «Основной тип принятой у нас гаубицы — 48-линейный, но, — по свидетельству Маниковского, — ввиду обнаружившегося недостатка их и невозможности изготовления (как и 6-дм гаубиц. — В. Я.) в достаточном количестве пришлось пойти на подкрепление нас 45-лин. английской гаубицей».

Существует также представление, что для удовлетворения нужд фронта и в винтовках, и в гаубицах, и в 42-лин. тяжелых пушках в России имелись «все условия». Однако в ноябре 1915 г., подсчитав потребности фронта до середины 1917 г., Маниковский докладывал Военному министерству, что 1400 48-лин. (122-мм) гаубиц (из требовавшихся 2396) придется заказать за границей. Он предупреждал, что «если заказ [этих 1400] гаубиц за границей не состоится, получить их в России не удастся, так как ни один из существующих заводов принять заказ не может».

Все 42-лин. (107-мм) тяжелые пушки, состоявшие на вооружении к середине 1915 г., были французского изготовления (122 шт. по контракту 1910 года). При потребности в 808 таких орудий ^[82] в России ожидали от Путиловского завода 315 пушек, заказанных в феврале и июле 1914 г. (с обязательством начать поставку с апреля 1916 г.; фактически этот завод дал с июня по декабрь 1916 г. 50 и в 1917 г. еще 20 шт.). В июне 1915 г. ГАУ запросило и Петроградский орудийный завод, но выяснилось, что он не мог бы одновременно с 42-лин. пушками исполнять наряд на 3-дм пушки, признаваемый в условиях маневренной войны более срочным. Тогда ГАУ адресовалось к Обуховскому заводу, и, хотя там не рассчитывали начать выпуск 42-лин. пушек раньше осени 1916 г. (по 12 в месяц), заказ на 400 пушек все же пришлось дать ему (25 июня 1916 г.). А требовалось 808 шт. «Так как все производство 42-лин. пушек на русских заводах следует считать данными заказами совершенно использованным, — докладывал Маниковский 10 ноября 1915 г., — то рассчитывать получить 42-лин.