Терновый венец Екатерины Медичи - Неля Гульчук Страница 36

Ее муж изнасиловал девушку, она родила ему ребенка, а о матери он даже не думает и не заботится, откупился за содеянное деньгами, вот и все… Ждать помощи от такого мужа бесполезно, тем более что после возвращения из Пьемонта в Париж он вообще не появлялся в их спальне.

Внезапно, как обычно бывает в моменты особой опасности, Екатерину озарило: дитя окрестили Дианой. Госпожа де Брезе дала незаконнорожденной девочке, наверняка с согласия Генриха, свое имя, в первый раз открыто заявила о своих правах на все, что касается дофина. Вне всякого сомнения, Генрих все последнее время после возвращения был с Дианой и стал любовником своей немолодой пассии. Вот откуда может появиться спасение.

Навряд ли Диана де Пуатье теперь захочет потерять своего молодого возлюбленного, ведь новая дофинесса не будет терпеть ее рядом со своим мужем, как она, кроткая и послушная Екатерина.

Екатерина воспряла духом. Она не сомневалась – свершившееся бесспорно сделает Диану ее защитницей.

Пророческий дар не обманул Екатерину. Диана тоже была не в меньшей панике, чем она. Ныне самой большой опасностью, какая могла ей угрожать, стала угроза развода, нависшая над Екатериной.

После Экуана Диана де Пуатье поняла, что была долгие годы верна своему старому мужу, хранила ему верность даже после смерти, глубоко почитала Луи де Брезе за воинские победы, мужество и мудрость, но никогда не любила его. Откуда ей, совсем молодой женщине, все годы замужества с человеком старше ее более чем на сорок лет было познать, что такое любовь? Только с Генрихом она впервые осознала все значение и смысл этого волшебного слова. И теперь она никогда и никому не собиралась отдавать любовь. Она заслужила этот дар богини любви, как никто другой во французском королевстве.

Диана твердо решила помочь Екатерине остаться женой Генриха. Новая дофинесса может быть опаснее флорентийской куклы и разрушить ее любовь и будущее королевской фаворитки.

Когда Монморанси сообщил Диане о созыве Королевского совета для решения вопроса о разводе, Диана поняла, что надо действовать незамедлительно. И Монморанси должен сыграть в этом вопросе не последнюю роль, проявить свою изощренную изобретательность и находчивость.

– И чью же кандидатуру предлагают в жены дофину? – поинтересовалась она у своего верного союзника.

– Луизу – дочь герцога Клода де Гиза, – ответил он.

Диана усмехнулась.

– Надеюсь, монсеньор, вы не хотите, чтобы всемогущие Гизы в один из дней смели вас со всех ваших пьедесталов? Екатерина нам с вами не опасна. С ней всегда можно обо всем договориться. У нее покладистый и мягкий характер. Луиза опасна! Очень опасна! Генрих не должен жениться второй раз, – твердо произнесла Диана.

Угроза развода нарушила покой как Екатерины, так и Дианы, – это главный распорядитель двора прекрасно понимал. Что будет стоить любовница, которая годилась дофину в матери, рядом с молодой, красивой, плодовитой супругой благородного происхождения?

Члены Малого совета, призванные решить участь Екатерины Медичи, собрались в зале, где обычно вершили суд. Все разместились вокруг длинного стола, в центре которого восседал король.

Франциск был угрюм и крайне обеспокоен противоречивыми мыслями. Ему нравилась Катрин. Она никогда не позволяла себе вмешиваться в насыщенную интригами придворную жизнь, была удивительно смелой, находчивой и всесторонне образованной. Катрин принесла в королевский дом пристрастие к астрологии и магии, поражая всех глубокими познаниями в этих науках, как, впрочем, и в физике и математике, а также умением читать по-латыни и по-гречески. Он хорошо разбирался в людях и первым разглядел в своей невестке недюжинный ум. И конечно же, на его взгляд особенно ценным в Катрин было очарование любимой им Италии. Ее полюбила и сестра короля Маргарита Наваррская. Даже Анна д’Этамп, его блистательная любовница, непревзойденная мастерица мутить воду, оказалась крайне заинтересованной в сохранении этого бездетного брака.

Перед его уходом на совет она приказала ему:

– Защитите Екатерину! Генрих никогда не женится на Луизе. Если вы расторгнете его брак с Екатериной, он всем на потеху женится на Диане де Пуатье.

Он только пожал плечами и воскликнул:

– Ах, сколь коварны бываете вы, женщины!

Франциск больше ничего не сказал горячо любимой им Анне, ибо не придал особого значения ее словам и поспешил на совет.

По правую руку короля разместился Клод де Гиз. Могущественный клан Гизов по своему происхождению не принадлежал к французской знати. Клод де Гиз был герцогом Лотарингии, до недавнего времени входившей в состав Священной Римской империи германской нации. Поэтому Гизов называли чужестранцами. Отец Клода, Рене II Лотарингский, вошел в историю как победитель герцога Бургундского Карла Смелого в битве при Нанси. Супругой Клода де Гиза, который первым появился при дворе Франциска, была Антуанетта де Бурбон, дочь герцога Вандома Франциска Бурбона, принцесса крови. Клод де Гиз был приближен к французскому двору, и на него была возложена миссия по защите северных и восточных границ Франции. Авторитет герцога Клода де Гиза в глазах парижан, обеспокоенных близостью своей столицы к театру военных действий, стремительно возрастал. Его заслуги высоко оценивались Франциском: Клод де Гиз имел титул герцога и пэра – привилегии, которые жаловались всего пять раз на протяжении двадцати лет, причем в трех случаях ее получали только члены королевской семьи.

Герцог де Гиз выступил первым:

– Ваше Величество, мы подвергаем опасности дальнейшую судьбу династии Валуа.

И снова, но уже настойчиво, предложил в жены дофину свою дочь.

Вслед за всемогущим герцогом все собравшиеся ратовали за развод.

Особое злорадство проявили противники флорентийского брака, которые с самого начала связывали все обрушившиеся на королевскую семью несчастья с нарушением обычая в разрешении матримониальных проблем и сближением с недостойной трона Капетингов наследницей банкиров.

– Сын короля, ставший наследником престола, обременен узами, способными лишь унизить его и Францию.

– Поскольку ваша невестка, Ваше Величество, не может продолжить династию, ваш долг отправить ее немедленно в монастырь.

Только Монморанси молчал, но разве молчание не знак согласия, решили все члены совета. После всех выступлений тонкий психолог и хитрый сводник, прекрасно сознавая, что Генрих послушает только Диану де Пуатье и будет говорить только то, что прикажет она, как бы между прочим, посоветовал:

– Неплохо бы узнать и мнение дофина по этому вопросу. Как он воспримет решение совета?

Король согласился и велел пригласить на Королевский совет наследника престола.

Франциск подробно объяснил сыну причину необходимости развода и изложил мнение всех участников совета.

Когда король закончил свою речь, Генрих окинул собравшихся мрачным взглядом и ко всеобщему изумлению произнес то, чего от него никто, кроме Монморанси, не ожидал.