Уголовный розыск. Петроград - Ленинград - Петербург - Валерия Пименова Страница 35

Отсчет истории «Дороги жизни» начинается 20 ноября 1941 года, когда офицер 23-й стрелковой дивизии НКВД М. С. Муров вывел на лед Ладожского озера обоз из 350 саней, доставивший в блокадный Ленинград 63 тонны муки.

Военный Совет Ленинградского фронта принял решение — построить военно-автомобильную дорогу по льду Ладожского озера между его восточным и западным берегом. Эта трасса была названа ленинградцами «Дорогой жизни». Продовольствие с Большой земли перевозилось на автомобилях по льду от деревни Кобона в поселки Ваганово и Борисова Грива.

Из сотрудников милиции и уголовного розыска были сформированы два сводно-боевых отряда. Один из них, под командованием старшего лейтенанта милиции Сергея Сергеевича Лукьянченко, разместился в поселке Ваганово, другой, во главе с начальником охраны порта Михаилом Васильевичем Миняевым, — в деревне Кобона. Эти отряды до декабря 1941-го организовывали эвакуацию ленинградцев по Ладожскому озеру на баржах и катерах, а когда лед стал и появилась возможность проезда по нему автомашин, приступили к охране поступающих с Большой земли грузов на складах и сопровождению автомашин по ледовой трассе.

22 ноября 1941 года началось регулярное автомобильное движение через озеро. Именно этот день стал официальной датой открытия трассы. Вместе с автомобилистами, дорожниками, связистами на лед Ладоги вышли и сотрудники милиции.

Все дни работы «Дороги жизни» — с 22 ноября 1941 года по 23 апреля 1942 года и с 19 декабря 1942 года по 30 марта 1943 года — на льду трассы, в службах и подразделениях, обеспечивающих ее работу, на эвакопунктах и транспортных магистралях, ведущих к Ладожскому озеру, несли свою службу сотрудники сводного отряда ленинградской милиции.

В своих воспоминаниях С. С. Лукьянченко напишет: «Штаб отряда располагался в поселке Ваганово на берегу Ладожского озера. В отряд входили работники наружной службы, ГАИ, паспортной службы, ОБХСС и уголовного розыска.

Главной задачей отряда было поддержание порядка на трассах, ведущих от Ленинграда к „Дороге жизни“ и после пересечения Ладоги, размещение людей на эвакопунктах, повторная проверка документов и обеспечение эвакуируемых необходимыми документами для выезда в глубь страны.

Особой заботы требовали дети, которые оставались без родителей или их родители находились в таком состоянии, что не могли передвигаться без посторонней помощи.

А главное — эвакуируемых надо было защитить от бессовестных людей, которые наживались на людском горе, вымогая у голодных людей за кусочек хлеба, за пару вареных картофелин последние деньги, а еще лучше — что-нибудь из ценностей, лучше всего — из золота…»

Главной задачей сотрудников уголовного розыска стала борьба с организованными группами воров и спекулянтов, выявление среди лиц, допущенных к работе с материальными ценностями, тех, кто занимался их хищением. Бесспорно, что чаще всего крали на складах, расположившихся на обоих берегах «Дороги жизни».

В архивах не сохранилось никаких документов, говорящих о выявлении в подразделениях инфрастуктуры «Дороги жизни» каких-то серьезных воровских группировок, но фактов мелких краж было предостаточно. И крали эти несчастные люди от голода, чтобы хоть как-то поддержать жизнь своего ребенка или престарелых родителей.

Надо отдать должное всем сотрудникам правоохранительных органов блокадного Ленинграда — несмотря на сложности военного времени, с людьми разбирались, и разбирались тщательно. Примерно половину людей, привлекаемых к уголовной ответственности за мелкие хищения, как правило, подвергали наказанию, не связанному с лишением свободы, — к ним применялись штрафные санкции, назначались наказания в виде исправительно-трудовых работ или материалы дела передавались в товарищеские суды. Естественно, что «несунов» отстраняли от работы, связанной с материальными ценностями, и использовали их в других местах, благо работы на «Дороге жизни» хватало с избытком.

Учитывая, что с началом войны личный состав уголовного розыска резко сократился, к оперативной работе стали привлекать сотрудников из других служб и включать их в состав группы угрозыска, обслуживающей ледовую трассу. Объектом самого пристального внимания сотрудников угрозыска, ГАИ и аппарата ОБХСС, который тоже имел свою группу на «Дороге жизни», были автобазы и шоферы.

На ледовой трассе работали и военные, и гражданские водители. Несмотря на то что их работа тщательно контролировалась, они сами внимательно следили друг за другом. И это была не слежка, не подсматривание, а именно взаимопомощь — выжить без взаимовыручки в условиях постоянной бомбежки, острой нехватки запчастей, горючего, физической истощенности было просто невозможно.

Шоферы, работавшие на «Дороге жизни», и ветераны милиции рассказывали, что исправная машина, которую тащили на буксире, была зимой 1941–1942 годов частым явлением. Водители просто засыпали от переутомления, их нельзя было заставить сесть за «баранку».

Среди этого честно работавшего коллектива шоферов попадались мерзавцы, делавшие свой подлый гешефт на людском горе. Одним из способов такой «коммерции» была подвозка эвакуированных из Ленинграда на восточный берег Ладожского озера.