Драма династии Стюартов - Людмила Ивонина Страница 34

Королю удалось отнять у парламента одного из самых ярких его представителей: Уинтворт получил титул барона и стал членом Тайного совета, несмотря на упреки и даже угрозы прежних соратников. В свое время он выступал против герцога Бекингема и принудительных займов, за что был лишен должности мирового судьи и по приказу короля шесть недель провел в тюрьме. В 1628 году он сыграл важную роль в принятии «Петиции о праве», но затем перешел на сторону короля. Один из наиболее умных людей своего времени, честолюбивый сэр Томас стремился к почестям, не ведая, какой конец его ожидает. Карл полагал, что бывший оппозиционер будет строго поддерживать ту власть, которая стала его собственной. Король просчитался — его намерения настолько противоречили целям оппозиции, что те люди, которых он привлек на свою сторону, утратили всякий авторитет среди своих товарищей и, более того, превратившись в объект непримиримой ненависти, рассматривались как предатели.

В 1632 году Уинтворт был назначен лорд-наместником Ирландии. На этом посту он проводил достаточно жесткую политику, что привело к недовольству населения в Ирландии и усилило его критику в Англии. Тем не менее своими энергичными действиями королевский наместник сумел поддерживать порядок на Зеленом острове: при нем таможенные сборы выросли с 25000 фунтов в 1633–1634 годах до 57000 в 1637–1638 годах. Главным помощником Уинтворта в Ирландии был герцог Ормонд. Они вместе планировали — с целью подрыва влияния здесь католического дворянства — изъять в пользу короны принадлежавшие католической церкви обширные земли. В конечном счете их планам не суждено было сбыться — недовольство ирландцев привело к восстанию 1640 года.

На фоне назревавших конфликтов все большее значение приобретали конфессиональные противоречия. Вопрос о том, в каком направлении должна прогрессировать английская Реформация, постоянно выходил при Карле на первый план политических дебатов. Король испытывал симпатию к арминианскому учению, но при этом римско-католическая церковь с ее единством, унифицированностью, непогрешимостью, пышной красотой церемоний и строгой иерархией представлялась ему образцом идеального церковного устройства. Но центр такой церкви должен был находиться не в Риме с его непомерными политическими претензиями и иезуитами, которых Карл называл «католическими пуританами», а в архиепископстве Кентерберийском. Король намеревался соединить церковь и власть.

В этом ему был призван помочь Уильям Лод, назначенный архиепископом Кентерберийским в 1633 году после смерти прежнего архиепископа Эббота. С восшествием Карла на трон Лод постепенно становился одной из главных фигур в английской церкви. По просьбе короля он составил список священнослужителей, пометив каждое имя буквами «О» и «П» — «ортодокс» и «пуританин». Первых ожидало покровительство Карла, вторые лишались его поддержки. Лод всегда принимал сторону короля в спорах с палатой общин, которая утвердилась во мнении, что он — лютый враг гражданской свободы и религиозной истины. Архиепископ выступал против римского двора, горячо проповедовал даже против службы, совершаемой в капелле королевы, но в то же время обнаруживал такую склонность к системе римской церкви, что папа счел возможным однажды предложить ему кардинальскую шапку.

Проблема заключалась в том, что Лод проводил жесткую конфессионально-государственную политику. Идея реформы церкви у него совмещалась с необходимостью усиления абсолютной власти, им владело желание внести коррективы не в теологию, а в порядок и дисциплину. Идеалом церкви для Лода прежде всего была сильная церковь, диктующая мораль и право для всех жителей королевства. Церковь, по его разумению, должна была объединять общество. Это значило, что ей следовало быть терпимой, и в первую очередь по отношению к государству. Назначение церкви — прославлять власть, порядок и иерархию. Поэтому политика Лода была снисходительной к тем, кто хранил лояльность к королю и правительству.

Но реформы архиепископа, такие, как попытка обеспечить религиозное единообразие, уволив нонконформистское духовенство, и закрытие пуританских организаций, были крайне непопулярны в обществе. Для наказания тех, кто отказывался их принять, Лод использовал суды Высокой комиссии и Звездной палаты. Первый мог заставить частных лиц сделать признательные показания, в то время как последний, будучи, по существу, расширенным заседанием Тайного совета, мог приговорить, за исключением смертной казни, к любому наказанию, и даже к пыткам. Обвиняемые часто представали перед судом без обвинительного заключения, без судебного процесса или права на очную ставку, а их показания извлекались силой. ^[117]

Церковь постепенно прибирала к рукам гражданскую и судебную области управления. Никогда столько духовных лиц не заседало в Совете короля и не занимало столько важных государственных должностей. Самоуверенность Лода простиралась до того, что, вручив епископу Джаксону жезл государственного казначея, он воскликнул: «Теперь пусть церковь живет и поддерживается сама собой. Все сделано. Больше я ничего не могу». Все это вызывало ропот в королевстве, что не укрылось от внимания иностранных послов. Вскоре распространилось мнение, что правление Карла I неблагоразумно и непрочно, несмотря на растущее благосостояние Англии.

Тогда как внутренние реформы короны были определенными, во внешней политике постоянно менялись приоритеты. Перевес Габсбургов и Католической лиги в конце третьего этапа Тридцатилетней войны, объявление Парижем войны Испании 19 мая 1635 года, безрезультатные англо-испанские переговоры заставили Карла I задуматься о вступлении и европейскую войну и возврате Пфальца вооруженным путем. Такой поворот позволил бы, как полагали его советники, приструнить поднимавшую голову оппозицию, связывавшую дружественные отношения с Испанией и политику Лода и Страффорда воедино. Но затем, в 1638 году, короля испугал перелом в европейской войне, благоприятный для Франции и всей антигабсбургской коалиции. Французский флот одержал победы в Средиземном море и в Атлантическом океане, а победа находившегося на французской службе Бернгарда Саксен-Веймарского при Рейнфельдене и взятие им Брейзаха в конце года перерезали испанские коммуникации через Эльзас. И когда в конце этого года сыновья Фридриха V Карл-Людвиг и Руперт были пленены и заключены в главном городе Верхней Австрии Линце, первое, что сделал Карл — обратился за помощью к Мадриду, за которую он готов был предоставить корабли для военных действий. ^[118]

Когда Карл при помощи Лода попытался распространить свою религиозную политику в Шотландии, он столкнулся с многочисленными трудностями. Родившись в Шотландии, он тем не менее был отчужден от своего северного королевства. Его первый визит туда состоялся лишь в связи с шотландской коронацией в 1633 году. К ужасу шотландцев король настоял, чтобы коронация прошла по англиканскому обряду. А в 1637 году он приказал использовать в Шотландии новый молитвенник, который был почти идентичен английской Книге общей молитвы, не спросив об этом ни шотландский парламент, ни церковь. Хотя этот шаг был поддержан шотландскими епископами, он вызвал сопротивление многих шотландцев, которые увидели в новом молитвеннике средство для введения англиканства в Шотландии. К тому же для перемен в шотландских делах был выбран самый неудачный момент, поскольку во второй половине 30-х годов этот регион особенно страдал от плохих урожаев. В 1637 году в первое воскресенье использования молитвенника повсюду вспыхнули спонтанные беспорядки, а общество начало сплачиваться вокруг Национального Ковенанта — манифеста шотландского движения в защиту пресвитерианства. Менее чем за шесть недель под знамя Ковенанта встала вся Шотландия. В стороне остались только королевские чиновники, несколько тысяч католиков и город Абердин. Когда в ноябре 1638 года собралась Генеральная ассамблея Шотландской церкви, она осудила новый молитвенник, отменила епископальную организацию церкви и приняла пресвитерианскую организацию со старейшинами и диаконами. ^[119]