Войны роз. Йорки против Ланкастеров - Вадим Устинов Страница 34

Парламент собрался 6 ноября. Спикером Общин избрали сэра Уильяма Олдхолла, одного из наиболее активных сторонников герцога Йоркского. На открытии лорд-канцлер объявил главные темы сессии: защита королевства, защита королевских подданных в Гиени и урегулирование внутренних беспорядков. Поскольку речь шла о проблемах английской власти во Франции, то неизбежно началось расследование действий герцога Сомерсетского в войне на континенте. На время расследования по просьбе Общин Сомерсет был помещен под охрану в свой дом в Блэкфрайерс.

Лондонцы опасались, что король в очередной раз закроет глаза на вины своего фаворита. Они вломились в дом, где содержался Сомерсет, и тому пришлось бежать. Спасая жизнь, он скрылся в лодке своего зятя Томаса Кортенея 13-го графа Девонского. Герцог Йоркский немедленно открестился от причастности к организации беспорядков и приказал объявить по всему городу, что участие в них будет караться смертью. Порядок был быстро восстановлен. Демонстрируя согласие, воцарившееся в верхах, король и лорды прошествовали через Лондон единой величественной процессией.

Все еще надеясь замять разбирательство по делу Сомерсета, король прервал 18 декабря работу Парламента под предлогом наступления рождественских праздников. Он назначил своего любимца капитаном Кале и отослал из Англии на континент, не без оснований считая, что английский политический климат не пойдет тому на пользу. При этом Эдмунд Бофорт сохранял за собой должность лорда-камергера.

Парламент вернулся к работе 20 января и вновь поднял вопрос о непоцулярных советниках. Петиция явно была подготовлена сторонниками герцога Йоркского. Короля просили удалить от двора тридцать наиболее одиозных фигур, в их число входили Эдмунд Бофорт герцог Сомерсетский, вдова покойного Уильяма герцога Саффолкского Элис, Уильям Бут епископ Личфилдский (через два года ставший архиепископом Йоркским), Реджинальд Булерс аббат Глостерский и Джон Саттон 1-й лорд Дадли. Генри VI согласился удалить от себя самых незначительных советников из этого списка, но не лишил своего доверия герцога Сомерсетского.

Затем Томас Янг, член Парламента от Бристоля, указал присутствующим на то, что король все еще не имел детей. Он предложил объявить условным наследником герцога Йоркского как лорда, ближе всех находившегося к трону согласно правилам престолонаследия. Это предложение казалось невинным лишь на первый взгляд. Генри VI попал в ловушку. Если он отвергал предложение Янга, то тем самым открыто демонстрировал свое пренебрежение законными правами Йорка. Кроме того, на него падало подозрение, что он хочет всеми правдами и неправдами сделать преемником герцога Сомерсетского, линия которого находилась в близком родстве с королевской династией, но была лишена, как мы помним, права наследования трона по причине незаконнорожденности. Если же Генри VI уступал Общинам, то герцог Йоркский на правах официально признанного условного наследника получал неограниченное влияние на государственные дела, и ни одну из его претензий было бы невозможно игнорировать. Первое решение было опасным, второе — невозможным.

Генри VI сделал свой выбор и отказался удовлетворить петицию Янга. Несомненно, он действовал в своем праве. Ему было всего 29 лет, а его супруге Маргарите д’Анжу — 20, у них было достаточно времени для того, чтобы обзавестись наследником. Король именно так и ответил Парламенту, публично назвав петицию преждевременной и ненужной.

После роснуска Парламента, который выступал на стороне герцога Йоркского, тот потерял все рычаги воздействия на корону и Совет. Все в королевстве шло как и прежде. Сомерсет оставался правой рукой короля, советники и чиновники на местах действовали не более эффективно, чем раньше. С трудом собирались налоги, тянулись бесконечные делопроизводства по земельным искам, сильные мира сего попирали законы и во всем поддерживали своих преданных сторонников. Гасконские крепости, сохранявшие верность Англии, одна за другой сдавались Шарлю УП Французскому, город Кале находился под ударом.

Чтобы продемонстрировать всем свою власть, король приказал арестовать дерзкого Томаса Янга и заточить его в Лондонский Тауэр — арест был абсолютно незаконным, поскольку Янг не сделал ничего такого, что ему можно было бы поставить в вину. Ричард Йоркский вернулся в свои владения в Уэльской марке и до конца 1451 года жил неподалеку от Ладлоу.