История шифровального дела в России - Татьяна Соболева Страница 34

С самыми искренними пожеланиями постоянного благополучия и с самым подлинным неизменным уважением имею честь …

Эпинус

действительный статский советник Коллегии иностранных дел» ^[94].

Направленность политической деятельности Б. Франклина была особенно понятна и близка Ф. Эпинусу в связи с тем, что сам он принимал участие в разработке декларации о вооруженном нейтралитете, имевшей целью защиту нейтральной торговли от насильственных действий английского флота в войне Англии с боровшимися за свою независимость ее североамериканскими колониями и с примкнувшими к ним Францией и Испанией. Отклонив попытку Англии использовать русские силы в войне с ее колониями в Северной Америке, Россия оказала Северной Америке определенное содействие в борьбе за независимость.

Высокая духовность освещала жизнь и деятельность Эпинуса, ученых его типа. В его письмах, его трудах присутствуют следы некоего озарения, которое содержат сочинения древних философов всех времен и народов, песни великих поэтов, проповеди пророков. Лейтмотивом жизни Эпинуса и, естественно, всей его деятельности являлось глубокое понимание единства с окружающим миром, великой гармонии жизни, постижение истинного смысла человеческого существования, его высшего предназначения. Это понимание в свою очередь шло от широкой эрудиции, обширных, поистине энциклопедических познаний в различных областях науки, религии, философии.

Достоин всяческого уважения бескорыстный, движимый великой идеей познания истины труд всякого ученого. Но труд ученого, сумевшего передать свои знания, свои идеи ученикам, труд ученого, осознавшего важность подготовки научных кадров и сумевшего внести свой вклад в организацию науки, достоин уважения вдвойне. И здесь, обращаясь к архивам изучаемого нами времени, мы вновь встречаем знакомые имена.

В России XVIII в. со времени основания Академии наук и университета сложилась определенная система подготовки научных кадров. Состояла она в том, что при университете была основана гимназия, в которой на казенном содержании находились шестьдесят учащихся. После окончания гимназии эта молодежь должна была пополнять ряды студентов университета. К середине 60–х годов эта система пришла в негодность. Дело в том, что дети, которым был уготован по тем или иным причинам «путь в науку» и определяемые для этого в гимназию, часто оказывались совершенно не способными и не подготовленными для этого занятия. Вследствие этого создалось трудное положение с кадрами для университета. И вот в этот период в полной мере проявились организаторские способности Эпинуса и отчасти известного уже нам Ивана Тауберта (того самого профессора–математика, который когда–то был приставлен А. П. Бестужевым–Рюминым наблюдать за правильной перлюстрацией писем).

Этими учеными было создано так называемое воспитательное училище при гимназии. К идее создания училища они пришли, незадолго до этого принимая участие в разработке регламента для российской Академии художеств, при которой также была создана детская воспитательная школа. Эту инициативу поддержал и президент Академии наук И. И. Разумовский. В своем письме из Ахена профессору Тауберту от 28 июля 1765 г. он писал: «Особливо рекомендую покрепче приняться за Университет и Гимназию. Тот департамент, будучи первейшей надеждой Академии; но ныне слабо себя оказывает, а причина тому не иная, как та, которую воспитательным училищем поправить можно.

Вследствие сего рассуждено собранием академическим вместо выключенных из гимназии за неспособностью к наукам и за негодными поступками набрать в комплект к положенным по штату на казенном содержании 60–ти гимназистам… хорошей надежды молодых людей и дать им прямое в благонравии воспитание» ^[95].

Создание училища началось с выработки программы, подбора преподавательских кадров. Затем профессор Тауберт дал объявление в газетах о том, что «при академической гимназии создается учреждение к воспитанию малолетних детей, определяемых к высоким наукам, и чтоб желающие всякого чина, кроме крепостных, приводили в канцелярию академии своих детей не старее как от пяти до шести лет».

Узнав о работе Эпинуса и Тауберта по созданию училища, императрица направила в Академию наук для проверки обстоятельств дела Ивана Теплова. Тауберт и Эпинус, сославшись на приказ президента Академии, показали Теплову проект о новом учреждении, который они готовили. Теплов обо всем доложил императрице и поднес ей положение об учреждении училища. Однако, так как проект был весьма пространен, императрица отложила его рассмотрение на будущее.

Эпинус и Тауберт настойчиво продолжали начатое дело. Тем более, что желающих определить своих детей в училище оказалось предостаточно. Из всех возможных кандидатов было отобрано тридцать человек. Это были мальчики 5—6 лет из простых, непривилегированных семей: Василий Чанников — сын бывшего воеводы Петра Чанникова, — Михайло Данауров — сын коллежского регистратора Ивана Данаурова, Аполлон Фирсов — сын секретаря Михаилы Фирсова, Андрей Чернышев — сын придворного музыканта Андрея Чернышева, Тимофей Соловцов — сын солдата Архангелогородского полка Никифора Соловцова, Александр Рукомойкин — сын подмастерья Ильи Рукомойкина, Дмитрий Беляев — сын придворной конюшной конторы живописного ученика Ивана Беляева и др. ^[96]. Вскоре начались занятия.

Императрица вновь направила в училище Ивана Теплова. В своем докладе императрице Теплов писал: «…вчерашнего числа по высочайшему повелению Вашего Величества ездил я в Академию и застал там с Таубертом профессора Эпинуса, которые мне показывали в особливом при Академии доме (в котором и гимназия находится) учреждение воспитываемых малолетних детей… Я оное нашел не токмо по объяснениям Тауберта и Эпинуса, но и в самом деле учреждено точно с высочайшим намерением Вашего Величества сходно… Дети… все чисто одеты и прибраны; одним словом, все по наблюдению как в Академии художеств. Между тем нашел ту только отмену, что дети в первом с трех лет классе воспитываются в немецком, а не во французском языке…» Именно на это обстоятельство, отмеченное Тепловым, нам бы хотелось обратить особое внимание читателя. Вспомним, что в екатерининскую эпоху среди образованной, светской части общества–все более широкое распространение получал французский язык. Поэтому естественное недоумение у Теплова вызвало введение в программу первого класса, а он был рассчитан на целых три года обучения, немецкого языка, а не французского. Как же объяснили это Эпинус и Тауберт? Создание училища ставит целью подготовку детей к научной деятельности («сии младенцы к высоким наукам будут приготовляться») и, чтобы оказаться на необходимом научном уровне, они обязаны будут со временем познать достижения передовой европейской научной мысли. Вся же европейская средневековая наука создавалась на латинском и немецком языках. Русским детям — будущим ученым необходимо было дать к этим научным знаниям ключ. Таким ключом являлись в то время немецкий язык и латынь. Именно изучение этих языков и было в первую очередь включено в программу училища. Эта глубокая и плодотворная мысль, заложенная когда–то трудами истинных организаторов науки Эпинуса и Тауберта, была успешно реализована в системе образования России, глубоко продуманной и принесшей со временем, как известно, прекрасные результаты.