Китайская головоломка - Аркадий Жемчугов Страница 34

Отец спал и видел, когда он передаст сыну по наследству свой нехитрый промысел. Сына же никак не прельщала карьера заурядного перекупщика риса. Свое будущее он видел в совершенно ином свете. И от мечты своей отказываться не собирался. Нашла коса на камень. Дело доходило до того, что мальчик убегал из отцовского дома, но не сдавался. Взбунтовался и тогда, когда отец, следуя морально-этическим канонам конфуцианства, заочно женил его, четырнадцатилетнего подростка, на совершенно незнакомой девушке, да к тому же на шесть лет старше его. Женитьба обернулась скандалом. О том, как впоследствии сложилась судьба первой, несостоявшейся, жены Мао Цзэдун никогда не интересовался.

По достижении восьми лет Мао переступает порог местной частной школы. А в тринадцать из-за вконец испортившихся отношений с отцом бросает учебу и уходит из родительского дома. В 1910 году семнадцатилетний юноша поступает в Дуншаньскую начальную школу второй ступени уезда Сянтань. А весной следующего года — в сянтаньскую среднюю школу. Но учеба у него не клеится. И прежде всего потому, что среди одноклассников, в большинстве своем сынков помещиков, он чувствует себя «белой вороной». Те одеты по моде и манеры поведения у них свои, особые. У него же — всего один костюм, да к тому же он переросток, выше всех в классе. И его деревенские замашки на виду у всех. Насмешки и откровенное презрение делают свое дело. И в 1911 году самолюбивый юноша предпочитает школьному классу солдатскую казарму. Правда, и там он долго не задерживается. Свою гавань он находит в Хунаньском четвертом провинциальном педагогическом училище. Оттуда в 1918 году он выходит с дипломом учителя. На этом его образовательные университеты заканчиваются.

Примечательная деталь. Все преподаватели, у которых доводилось учиться непоседливому юноше, в один голос отмечали его незаурядные способности, глубокий интерес к древней китайской философии и литературе, а также, что особо подчеркивалось, умение четко и грамотно излагать свои мысли в классической китайской манере.

Его считали лучшим в училище знатоком Конфуция. Он мог цитировать наизусть целые страницы из трактатов Учителя. В то же время и легизм — антипод конфуцианства Мао знал от корки до корки. Особый интерес он проявлял к личности императора Цинь Шихуана, вошедшего в историю Китая деспотом и мракобесом. «Книги в огонь, ученых — в яму». Под таким девизом император-легист развернул беспощадную войну с конфуцианством. Все книги, имевшие отношение к учению Конфуция, были сожжены, 460 наиболее влиятельных последователей Учителя были заживо закопаны в землю, а остальные отправлены на строительство Великой Китайской стены.

Цинь Шихуан считается первым императором, сумевшим собрать воедино разрозненные китайские земли и создать централизованное государство. Для этого ему потребовалось 22 года непрерывных войн с сепаратистски настроенными удельными князьями. Но в 209 году до н. э. империя Цинь Шихуана рухнула в результате мощного крестьянского восстания, а легизм оказался поглощенным и переваренным конфуцианством.

Из поля зрения любознательного юноши не ускользнул и даосизм, второе по силе воздействия на китайцев после конфуцианства древнее учение. Труды основателя даосизма Лао-цзы юный Мао Цзэдун также мог цитировать без конца, как и Конфуция.

Какому из учений он отдал свое сердце, свою душу? Ответ однозначен — никакому! Мао Цзэдун старательно, досконально изучал эти учения, как, впрочем, и весь багаж китайской древности, исключительно для того, чтобы полученные знания активно, с максимальной отдачей использовать впоследствии в своих личных интересах, применительно к конкретной обстановке.

У китайцев в ходу такое изречение: «Каждый образованный китаец в общественной жизни — благочестивый конфуцианец, а в душе своей — непримиримый бунтарь даос». Мао Цзэдун — типичное тому подтверждение.

Его книги и выступления пестрят ссылками на Конфуция. Так, в 1938 году он заявлял: «Мы не можем отмахнуться от нашего исторического прошлого. Мы должны обобщить все наше прошлое — от Конфуция до Сунь Ятсена — и принять это ценное наследство». Или в 1964 году, выступая за сокращение числа дисциплин в институтских программах, он очередной раз апеллировал к Учителю: «Конфуций был из бедных крестьян, пас овец и тоже не посещал университета. Он был бродячим музыкантом, играл на похоронах. Но он хорошо считал, играл на музыкальных инструментах, стрелял из лука, правил колесницей. Он сызмальства был среди масс и понимал нужды масс… Традиции Конфуция утрачивать нельзя». Мао Цзэдун. говорил это в конкретных ситуациях, преследуя конкретные цели.

А вот в 1940 году своему личному биографу, американскому журналисту Эдгару Сноу он доверительно признался: «Я ненавижу Конфуция с восьми лет. И всех тех, кто выступает за почитание Конфуция, за изучение его канонических книг, кто проповедует старую этику и старые идеи и выступает против новой культуры и новых идей». И это не пустые слова. «Великая пролетарская культурная революция» была развязана Мао Цзэдуном под лозунгом непримиримой борьбы против «четырех старых» — старой идеологии, старой культуры, старых нравов, старых обычаев.

Так же выборочно, потребительски, применительно к конкретному случаю пользовался Мао Цзэдун и даосским учением. Это наглядно видно при сопоставлении высказываний Лао-цзы и председателя Мао: