Русская Италия - Сергей Нечаев Страница 34

* * *

Судьба младшего сына Феликса, его поступки, эпатирующие общество, и его репутация легкомысленного повесы очень беспокоили Феликса Феликсовича и Зинаиду Николаевну.

Феликс с детства слыл необычным мальчиком. Он был удивительно красив, обладал великолепным голосом, окончил Пажеский корпус и престижный Оксфордский университет. А еще в юные годы он любил наряжаться в женские платья и слыл бисексуалом. Говорят, что одно время он даже выступал, переодевшись певичкой, в одном модном ресторане. Кто-то из родственников якобы узнал его по фамильным драгоценностям, и произошел грандиозный семейный скандал.

Во время войны Ф. Ф. Юсупов-младший не был призван на военную службу. Оставаясь в Петрограде, он продолжил ковать себе славу прожигателя жизни.

Желание сына остепениться и вступить в брак было воспринято родителями с огромной радостью. Княжна императорской крови Ирина Александровна была блестящей партией для потомка знатного рода Юсуповых. Родители новобрачной — Великий князь Александр Михайлович Романов (внук императора Николая I) и Великая княгиня Ксения Александровна (дочь императора Александра III) содействовали заключению этого брака.

Феликс Юсупов-младший с женой Ириной

А 21 марта 1915 года в старинном петербургском доме на Мойке родилась Ирина Феликсовна Юсупова. Крестными родителями девочки стали император Николай II и вдовствующая императрица Мария Федоровна. Новорожденная княжна стала последним отпрыском рода Юсуповых, появившимся на свет на русской земле.

Княгиня Зинаида Николаевна Юсупова, умная, обаятельная и честная женщина, относилась к числу открытых противников Григория Распутина. По этой причине императрица удалила ее из круга своих близких знакомых, несмотря на то что они приятельствовали много лет.

А 17 декабря 1916 года Феликс Юсупов-младший вместе со своим приятелем Великим князем Дмитрием Павловичем и черносотенцем Владимиром Пуришкевичем избавил Россию от «ненавистного старца» Григория Распутина. Императрица требовала расстрелять Феликса, но царь отправил его в ссылку в имение Ракитное Курской губернии под негласный надзор полиции.

В конце марта 1917 года семья вернулась в Петроград, и вскоре обе четы Юсуповых — старшая и младшая — покинули тревожную столицу, чтобы найти убежище в своих крымских имениях.

О Юсуповском дворце в Крыму, в местечке Кореиз, хотелось бы сказать особо. Первоначально дворец и имение принадлежали Анне Сергеевне Голицыной (урожденной Всеволжской). Она назвала свое имение «Новый Свет». В начале 1880 года Ф. Ф. Юсупов-старший приобрел имение, а с 1909 года семья начала заниматься его реконструкцией, в которой Ф. Ф. Юсупов-младший принимал самое деятельное участие. Под влиянием архитектора Н. П. Краснова — автора проекта летней царской резиденции в Ливадии — дворец приобрел черты неоромантического стиля с элементами итальянского Ренессанса. Из Венеции были завезены терракотовые и мраморные львы (один из элементов фамильного герба Юсуповых), которых поставили во всех уголках поместья, были созданы многочисленные фонтаны, которые подпитывались горными ручьями.

Бурные события 1917 года почти не коснулись дворца. О его существовании в советское время знали лишь особо посвященные, принадлежавшие к партийной элите. Прославился дворец в 1945 году, когда во время Ялтинской конференции глав СССР, США и Англии стал резиденцией советской делегации во главе с И. В. Сталиным.

В 1917–1918 годы большая семья Юсуповых жила в Крыму, а в апреле 1919 года, когда приблизились войска красных, вместе с вдовствующей императрицей Марией Федоровной и оставшимися в живых членами династии Романовых на английском крейсере «Мальборо» она покинула Родину.

Из Крыма за границу бежали Ф. Ф. Юсупов-старший, его жена Зинаида Николаевна, Ф. Ф. Юсупов-младший, его жена Ирина Александровна и их четырехлетняя дочь. Надеялись, что временно, оказалось — навсегда.

Начались долгие годы изгнания, как впоследствии напишет Ф. Ф. Юсупов, «перипетии и терзания нашей жизни на чужой земле».

Из Крыма Юсуповы отплыли на Мальту, где стараниями британских властей крымским беженцам приготовили жилье. После Мальты Зинаида Николаевна и Ф. Ф. Юсупов-старший обосновались в Риме. Ирина Александровна и Ф. Ф. Юсупов-младший поселились сначала в Лондоне (для продолжения путешествия Феликсу Феликсовичу пришлось заложить Иринино брильянтовое колье), а потом перебрались в Париж.

О жизни русских эмигрантов в Италии Ф. Ф. Юсупов-младший в своих «Мемуарах» пишет так:

«В Риме, как и везде, положение большей части наших соотечественников было тяжелейшее. Моя мать собиралась организовать дом помощи беженцам по примеру нашего в Лондоне. Трудности возникли те же, то есть в основном денежные. Средств, какие могли собрать мы в Риме, не хватило бы. Надо было создавать в других городах комитеты по сбору пожертвований с дальнейшей отправкой в центр в Рим.

Взяв в помощники Федора, я отправился по итальянским городам, где надеялся на добрый прием. Таким он и был, особенно в Катанье. Тамошние жители не забыли еще самоотверженность русских моряков во время землетрясения, разрушившего Мессину в 1908 году».

В семье Юсуповых постоянно шли споры по поводу дальнейшего обустройства. Ф. Ф. Юсупов-старший надеялся вернуться в Россию. Зинаида Николаевна с сыном разубеждали его. В результате, когда пришло известие о полном и окончательном разгроме белых в Крыму, родители с внучкой остались в итальянской столице, где Зинаида Николаевна возглавила центральный комитет помощи русским беженцам.

Ф. Ф. Юсупов-младший вспоминает:

«Двери на родину для нас закрылись. Предстояло выбрать наконец место жительства. К русским повсюду относились враждебно. В изгнании это видеть было еще тяжелей. Личные связи и симпатии ничего не меняли. Белой армии более не существовало… Эмигранты большей частью ехали во Францию».

От былой роскоши очень скоро не осталось и следа. Ф. Ф. Юсупов-младший и за границей вел себя как русский барин. Он никогда не умел считать деньги и, хотя за границу он приехал не с пустыми руками, очень скоро все потратил.

В своих «Мемуарах» он пишет:

«Наше финансовое положение ухудшалось день ото дня. Американец, снимавший у нас виллу на Женевском озере, пожелал купить ее, матушка согласилась. Но дом был давно уж заложен, так что получили мы за него всего ничего. Остатки драгоценностей находились у ростовщиков или в Мон де Пьете, а квитанции от них — у кредиторов в качестве гарантии. В наличии одни долги да угроза потерять последние заложенные украшенья, а заодно и жемчужину «Перегрину», единственную, которую матушка любила и носила. Она считала ее талисманом и о том, чтобы продать ее, и слышать не хотела. Уже и сдача ее в залог вызвала скандал».

Его верный слуга Гриша, зная этот недостаток барина, прятал его деньги и хранил, а в результате под старость Феликс Феликсович «стал жить на сбережения своего верного Гриши».