Крестовый поход - Робин Янг Страница 34

Порт, Акра 15 апреля 1276 года от Р.Х.

Первые лучи солнца окрасили башни и шпили соборов Акры мягким золотым сиянием. В рассветном небе с криками парили чайки. Гарин де Лион привалился к борту галеры, заслонив ладонью глаза от света.

Акра.

Он провел здесь почти пять лет жизни, но этот город по-прежнему казался ему таким же незнакомым, как любой иностранный. Гарин ничего не узнавал, и это его не удивляло. Первый год на Святой земле он провел в Яффе и Антиохии. На следующую осень оба города пали под натиском войска Бейбарса, и он прибыл в Акру, где прожил всего две недели. А потом четыре года тюрьмы Темпла. Его воспоминания о городе состояли из запахов и звуков жизни, существующей за пределами темницы. Удары волн, запах соленой воды, крики птиц. Поднявшись в Лондоне на борт галеры шесть месяцев назад, он сразу стал готовиться к появлению на горизонте Акры с напряженной враждебностью человека, которому предстоит встретиться со старым врагом. Теперь же, когда город вырастал на его глазах, Гарин почему-то заволновался. Вероятно, потому, что он столько времени провел в море и просто приятно было видеть землю. Не исключено, его манила свобода, предлагаемая этим городом. В любом случае, когда корабль вошел в гавань, Гарин ощутил странное смятение.

Он схватил свою сумку, стоявшую рядом на палубе. Королевские посыльные носили роскошные одежды и плавали на солидных кораблях, но король Эдуард сказал, что у Гарина особая миссия, и предписал ему путешествовать инкогнито. Так что на нем был не бархатный костюм, а простая туника, шоссы и грубый шерстяной плащ. И судно, на котором он плыл, было под стать его одежде, тоже неказистое, а пассажиры все грубые лондонские простолюдины. Вначале Гарин кипел тихой яростью. Но когда корабль подходил к берегам Франции, он обнаружил, что это совсем неплохая компания. С ними можно развлечься — выпить и поиграть.

Как только спустили сходни, матросы принялись разгружать судно. Капитан сошел на берег и направился к таможне. Следом осторожно сошел на пристань Гарин. Слепящее солнце, шум, возгласы рыбаков. Чувствовать под ногами твердую землю после долгого плавания было непривычно. И они по-прежнему покачивались. Сделав несколько шагов, Гарин обнаружил, что идти прямо можно, если сосредоточиться на каком-то неподвижном предмете. И, забросив сумку на плечо, устремил взгляд на огромные городские ворота впереди. Вот так, минуя круглые башни сахарных заводов, ряды складов и таверны вдоль пристани, он наконец вошел в город. На Пизанском базаре купцы уже выставили свои товары. Базар находился под гигантским тентом из тяжелой синевато-зеленой материи, защищавшей головы от солнца. Гарин увидел за прилавком смуглого человека, продававшего гранаты и связки зеленовато-желтых искривленных фруктов. Удивительно, но он вспомнил, что это райские яблоки. И вспомнил также, что голоден. Потому что в животе заурчало. Он достал из сумки кожаный кошель с монетами, приблизился к прилавку и, подняв два пальца, показал на гранаты.

Продавец улыбнулся, обнажив почерневшие зубы.

— Только что прибыл? — спросил он с сильным французским акцентом, мотнув головой в сторону пристани.

Гарин кивнул, протягивая деньги.

— Добро пожаловать в нашу райскую обитель, — сказал продавец с усмешкой, передавая ему фрукты.

Гарин спрятал кошель в сумку, туда же отправил и один гранат. Вытащил из ножен на поясе узкий кинжал, разрезал фрукт, обнажив его темную, усыпанную семенами плоть. Принялся за еду, озираясь по сторонам. Он помнил, где находится Темпл — вон там, налево, — но туда он пойдет чуть позже. Вначале надо уладить другое дело.

Гарин примерно знал, в каком направлении надо идти. Он покинул Пизанский базар и направился вдоль переулка. Пройти удалось совсем немного. Его окликнули. Сзади стояли двое здоровяков. Один лысый, загорелый, у другого голову и значительную часть лица покрывали жесткие волосы.

— Что, де Лион, надумал смыться с нашими денежками? — прохрипел лысый.

Гарин устало вздохнул:

— Я их честно выиграл, Уолтер.

— Ты нас надул, — рявкнул Уолтер, тыча в Гарина коротким толстым пальцем, похожим на обрубок. — Проигрывал, проигрывал, а потом в последнюю ночь отыграл все назад? Нет, так не пойдет.

— Игра была честная, — возразил Гарин. Он перестал есть и подцепил пальцем пояс ближе к кинжалу.

— Ты нам все вернешь, слышишь, ты, карлик, — прорычал волосатый спутник Уолтера. — Все.

На лице Гарина появились первые признаки гнева. Щеки чуть покраснели.

— Карлик? — Он невесело рассмеялся. — Ты вздумал устрашить меня таким оскорблением, Джон? — Смех затих. Гарин уронил сумку на землю и направился к ним. — Были времена, когда за такие слова я мог бы тебя повесить, выпотрошить и четвертовать. Но эти времена прошли, я больше не ношу мантию. Но не забыл, чему меня научили.

Уолтер отпихнул Джона:

— Он мой.

Гарин шел медленно, почти прогуливался. Уолтер не выдержал, ринулся на него, вскинув кулаки. Гарин легко увернулся от первого удара и саданул Уолтера локтем в челюсть. Тот пошатнулся с легким стоном, вытер кровь и снова бросился на Гарина:

— Ублюдок!

Гарин сделал обманное движение, уклонился от удара, и опять Уолтеру не повезло. На этот раз ему досталось в глаз, а у Гарина заболели костяшки. Значит, удар получился хороший. Уолтер зашатался, ухватившись за лицо. Его сменил Джон. Гарин не ожидал от коренастого бородача такой стремительной атаки и отступил под градом быстрых ударов. Один достиг цели. У Гарина посыпались искры из глаз, во рту стало кисло от крови. Сплюнув на землю, он двинулся вперед, теперь разозлившись по-настоящему. Уклоняясь от ударов, схватил Джона за волосы и ударил головой о колено. Результатом были сломанный нос и разбитая нижняя губа. Затем он с силой оттолкнул матроса, и тот упал навзничь, сильно ударившись головой о каменную мостовую, и остался лежать. Гарин вытер с лица кровь, переступил через Джона и двинулся на Уолтера, потрясенного поражением товарища. Увидев в руке Гарина кинжал, матрос попятился, затем повернулся и побежал.

Гарин посмотрел ему вслед, вложил кинжал в ножны и наклонился над Джоном посмотреть, что у него висит на поясе. Там рядом с кожаной фляжкой оказался небольшой кошель с монетами. Гарин сорвал его и сунул в свою сумку. Затем надолго приложился к фляжке. Дешевое вино обожгло горло. Он поморщился, прополоскал рот и бросил пустую фляжку на бесчувственного Джона.

Глупцы. Они смотрели на Гарина и видели скромного человека двадцати восьми лет, вроде не купец и вообще невысокого ранга. Говорит складно, приятная наружность, наверное, школяр какой-нибудь. Из такого не грех и вытрясти сколько-то монет. Такого нечего опасаться, он не сжульничает в кости, не уведет твою женщину, тем более не способен среди ночи перерезать тебе горло. Невежды, они не заметили его шрамы, впрочем, тщательно прикрытые длинными золотистыми волосами и бородой, не обратили внимания на то, как он двигается. Мягко, плавно, как обученный владеть мечом. Не обратили внимания, как он спит, никогда не поворачиваясь спиной ни к кому из них. А тот, кто не ожидает нападения, никогда так делать не станет. Да, эти матросы были совсем без понятия.