Китай. Страницы прошлого - Василий Сидихменов Страница 33

«Одетые в темно-синие халаты и головные уборы времен Конфуция, служители культа медленно поднялись по ступенькам мраморной лестницы, ведущей в Зал великого совершенства, и по указанию руководителя церемонии заняли предназначенные для них места. Рядом расположились музыканты со старинными инструментами. Здесь можно было увидеть цин, представляющий собой звонкий каменный гонг, висевший на стене, лютню с шелковыми струнами, свирель из бамбуковых трубочек, набор колоколов, цимбалы, цилиндрические колокольчики, особый кларнет, флейту, металлические кастаньеты и различной формы барабаны. Все, что использовалось для проведения церемонии, призвано было создать атмосферу торжественности».

«Нас, — пишут авторы, — окружала благоговейная тишина, и было такое впечатление, что мы стоим на таинственном ковре, уносящем присутствующих в глубь веков, к временам Конфуция, который так любил золотой век легендарных правителей, поразивших его воображение. Желтые черепицы, украшавшие большой зал, памятные таблички с записями о победах маньчжурских императоров Цяньлуна и Канси и о выдающихся деяниях ученых, каменные барабаны со старинными китайскими надписями — все напоминало о прошлом.

Когда руководитель церемонии взошел на Лестницу дракона, раздалось пение хора мальчиков, стоявших за мраморной террасой: „О Конфуций, Конфуций! Как велик Конфуций!“

По специальному знаку монахи приступили к молебствиям. В это же время на различных музыкальных инструментах был исполнен первый гимн, начинавшийся словами „Принимаем духа“. И как будто бы дух самого Конфуция, большого любителя музыки, спустился под своды зала и стал участником церемонии.

Но вот музыка смолкла. Мэр города Пекина вошел в большой зал, где помещались поминальные таблички Конфуция и его учеников, застыл в молчании, опустив голову в знак почтения перед совершаемым актом. Затем он приблизился к алтарю, на котором были разложены жертвоприношения — свинина, баранина, зерно, фрукты, растительное масло и вино. Для каждого вида жертв была составлена специальная молитва, которая произносилась монотонно, нараспев. Аромат курительных свечей разнесся по всему залу. И вновь звуки музыки нарушили торжественную тишину. Когда церемония окончилась, жертвоприношения были вынесены во двор, где их сожгли на железных жаровнях. Дух Конфуция был одарен также нефритом и шелковыми материями. В торжественной тишине был сожжен текст молитвы, обращенной к мудрецу. В этот момент все присутствующие низко склонили головы. Руководитель церемонии сошел вниз по ступенькам Лестницы дракона и покинул зал под звуки детских голосов: „О Конфуций, Конфуций! Как велик Конфуций!“».

Такие же церемонии, но менее пышные, проводились и в других городах под руководством местных властей. Даже в школах дважды в год отмечалась память Конфуция: школьники вместе с учителями склонялись перед поминальной табличкой духа мудреца или его изображением и возжигали в его честь фимиам. Так чествовали Конфуция и в гоминьдановском Китае.

П. Россов в книге «Религиозные воззрения китайцев», изданной в 1907 г., замечает: «В поклонении памяти Конфуция, совершаемом по официально установленному ритуалу, отнюдь не следует усматривать каких-либо признаков идолопоклонства. Моления совершаются перед табличкой, означающей имя философа, носят характер прославления и чествования памяти великого человека. Причем он сам божеством не признается, и обряды, совершаемые в честь его, отнюдь не имеют значения умилостивительных жертв».

* * *

Конфуций жил в смутное время, когда Китай потрясали внутренние распри и войны. Династия Чжоу, основанная в XII в. до н. э., переживала период междоусобиц. Китай оказался разделенным на многочисленные княжества, которые лишь номинально объединялись центральной властью правителя династии. Владетельные князья вели между собой нескончаемые войны, стараясь расширить свои земли за счет соседей. Народ страдал от налогов и поборов.

Убежденный, подобно многим его современникам, что владетельные князья забыли высокие принципы, которыми якобы руководствовались древние правители, мудрец поставил себе целью воскресить эти принципы. Тем самым он рассчитывал вернуть владетельным князьям утраченный престиж и влияние, улучшить нравы и сделать народ счастливым.

Конфуций считал себя хранителем и толкователем мудрости древних, которые служили примером для подражания. К их числу относились легендарные правители Яо, Шунь и Юй. Народные сказания о благодетельных деяниях этих правителей передавались из поколения в поколение.

Отличаясь стремлением к общественному долгу и бескорыстием, Яо просвещал народ, проявлял человеколюбие, утверждал начала гражданственности и законности. Во время его царствования не затворяли двери домов, а потерянные вещи всегда возвращались их владельцам.

Яо жил в хижине, крытой грубым камышом. Столбы и балки в ней были сделаны из неотесанных стволов, подобранных в горах. Питался он отваром из диких трав и рисовой кашей, носил грубую одежду из пеньки, а в холодное время — накидку из оленьей шкуры. Посудой ему служили глиняные чашки. Если в стране был кто-нибудь голоден, Яо обязательно говорил: «Это я виноват, что он голоден». Если в стране у кого-нибудь не было одежды, Яо обязательно говорил: «Это я виноват, что ему нечего надеть». Если в стране кто-нибудь совершал преступление, Яо обязательно говорил: «Это я довел его до преступления». Он брал на себя ответственность за всех.