Страсти по революции. Нравы в российской историографии в век информации - Борис Миронов Страница 33

Рецензент утверждает: «в основе почти всех рассмотренных сенсационных “открытий” автора лежит ошибочная методика» (А.О., с. 137).

Встречая тотальную некорректность расчетов, предлагаемых А.О., вспоминаешь крылатые слова: «Чем кумушек считать трудиться…» Действительно, что бы А.О. ни проверял и какие бы перерасчеты ни делал, он везде допускает ошибки, а в ряде случаев не останавливается перед подтасовками, подменой одних данных другими и приписыванием мне сведений, им самим сочиненных.

Контент-анализ материалов Комиссии 1872 г. По моим расчетам, из 372 экспертов, ответивших на вопрос анкеты Комиссии для исследования нынешнего положения сельского хозяйства в России 1872–1873 гг. о питании крестьян после крестьянской реформы, улучшение питания отметили 40,1% респондентов, незначительное ухудшение — 9,1% и 50,8% не заметили изменений. Подсчет А.О. привел его к другим результатам: «Позитивная тенденция была характерна лишь для четверти губерний, по которым были получены сведения. На остальной территории — три четверти обследованных губерний — никаких перемен к лучшему отмечено не было» (А.О., с. 135). В чем дело и кто виноват?

Расчеты А.О. неверны, поскольку он применил неправильную методику статистической обработки ответов экспертов. Каждую губернию представляли от 4 до 35 респондентов, имевших разные точки зрения. Все их ответы невозможно и нельзя свести к одному из вариантов — «улучшалось», «ухудшалось» или «не изменилось», как это сделал А.О. В ситуации плюрализма мнений за единицу счета следует принять не губернию, а голос одного эксперта, как требует методика контент-анализа и как сделано мною. В результате я учитывал мнение каждого из 372 респондентов, высказавшегося по вопросу питания, а А.О. всех экспертов из одной губернии объединял в одну группу, несмотря на различие мнений, непонятно по какому критерию. Что получилось, судите сами.

А.О. утверждает: «В Екатеринославской губернии зафиксировано: “потребление мяса между крестьянами не увеличивается” и пища вообще “мало улучшается”».

Между тем о питании высказалось 4 эксперта. Первый указал: «Потребление мяса между крестьянами не увеличивается и пища их мало улучшается». Этот ответ можно трактовать так: питание улучшается, но мало или медленно. Второй эксперт полагал: «потребление мяса в общей массе увеличивается». Третий утверждал: «В пище перемены не заметно». Четвертый показал: «Потребление мяса в народе не увеличивается вследствие большой привычки к мучной пище, и заменяется свиным салом, которое легче доставать и сохранять».

В Таврической, Полтавской, Саратовской, Нижегородской губерниях, по утверждению А.О., получен стандартный ответ: «пища крестьян не улучшается и потребление мяса не увеличивается». На самом деле 15 экспертов из Таврической губернии отметили: «Потребление мяса между крестьянами заметно увеличилось». Один из них указал: «Употребление сала, рыбы и отчасти мяса составляет теперь уже не редкость, а насущную потребность населения». Двое из 15 указали причины: «Усилившиеся против прежнего работы и проявившегося в народе сознания, что, лишая себя хорошей пищи, рабочий истощает свои силы и становится вследствие того менее способным к труду». И только один эксперт заявил: «Потребление мяса уменьшилось».

В Полтавской губернии, с одной стороны, 6 респондентов отметили: «Пища крестьян улучшается», «мяса потребляется ими больше, чем прежде», «больше заводят живности, сало употребляют постоянно, свинину и баранину сами для себя разводят». С другой стороны, 5 экспертов не заметили изменений в пище.

4 эксперта из Симбирской губернии засвидетельствовали улучшение пищи, а 5 не отметили изменений, по Нижегородской губернии — соответственно 8 и 7. И так по каждой губернии. На такие подсчеты рецензента полагаться нельзя.

Сколько дней в году работали крестьяне? А.О. не согласен с моими расчетами числа рабочих и с тем, что увеличение количества нерабочих дней является признаком роста благосостояния крестьянства (А.О., с. 135).